Два солнца - Галия Мавлютова Страница 29

– Как раз такой стиль определяет работу, – сердито ответил Пенкин и задумался. Он тоже принялся черкать на листе бумаги. Что-то рисовал, какие-то схемы, квадраты, линейки.

«Высчитывает количество стукачей в корпорации, как же ему надоели завистники и карьеристы, просто до тошноты», – подумала Лена.

– Сегодня в шесть правление, я вынесу вашу кандидатуру на обсуждение, пока ничего вам не обещаю, – сказал Пенкин и кивнул, дескать, аудиенция окончена.

Когда Истомина вышла в приемную, секретаря уже не было за монитором. Наверное, пошла в столовую, стресс заедать. Время-то обеденное. Лена шла по коридору, раздумывая, стоит ли посетить пункт общественного питания. Там собрались все сотрудники корпорации, секретарь, главный экономист, директор по маркетингу по имени Олег, беременная Настя, программист Костя и другие неофициальные лица. Именно они являются коллективом, создавая ядро организации. В любом учреждении есть коллектив, по обыкновению разнородный и разнообразный, «Энтерпрайз» ничем от других заведений не отличается. Эти люди не просто работают, они привносят в работу свои настроения и характеры. В корпорации животрепещут жизненные коллизии, создаваемые сотрудниками, внутри здания кипят страсти, создаются любовные треугольники, кто-то разводится, кто-то женится. А некоторые даже рожать надумали. Бедные психологи замучились, раскладывая на бумажках разные пасьянсы и фокусы, чтобы увести народ от личных проблем. Но не тут-то было, ничего у них не получается, потому что психологи работают по западным схемам. А в России один город разнится от другого, а приедешь в провинцию – там вообще жизнь как на другой планете. Истомина натянула маску получше и направила свои стопы в столовую. Она давно туда не заглядывала, все времени не было, настроения и желания. В течение года Лена питалась в офисе, приносила для себя из дома коробки с салатами, для Насти покупала в кондитерской пироги и булочки. Прожорливая подруга успевала и тут и там, и пироги поедала, и в столовую опустошительные набеги совершала. Настя сидела за столом у окна, заметив Лену, она активно замахала руками, призывая Истомину к себе. Никто в «Энтерпрайзе» еще не догадывается, какую бомбу для разнородного коллектива заготовила эта симпатичная хохотушка и кокетка. Когда сногсшибательная новость разнесется по пятиэтажному зданию «Энтерпрайза», всем чертям тошно станет. Настя выбьет трудовой организм корпорации из привычного ритма примерно на две недели – и это по минимуму. А по максимуму – ровно на девять месяцев. В течение всего периода сотрудники будут неустанно интересоваться прохождением беременности на всех этапах роста будущего младенца, станут узнавать цены на пеленки и распашонки, начнут заниматься разменом квартиры Анжелики и высчитывать проценты по Настиному кредиту. И так далее, и так далее, и так далее. «Бедный Пенкин, как же ему трудно управляться с этой оравой», – подумала Истомина, улыбаясь всем сразу, она приветливо кивала столикам и стуликам.

– Ленка, садись, не ожидала увидеть тебя, – воскликнула Настя, обнимая Лену обеими руками. Истомина стояла боком, раздумывая, стоит ли обедать, может, просто посидеть, поболтать о гламуре, о погоде, о любви. Нет, пожалуй, о любви не стоит. Весьма взрывоопасная тема. Истомина выгуливала бушующие эмоции. Ей не с кем было обсудить важную новость. Ведь только что она побывала на приеме у Пенкина. Эдуард Семенович предложил занять вакантную должность, а какую – не сказал. А в корпорации наверняка кто-нибудь знает, чье место освобождается. Даже у Насти не спросить, любимой подруге сейчас не до должностей, тем более чужих. Настино лицо светится каким-то глубинным счастьем, а она беременна всего-то три недели. И что с ней станется через три месяца и через девять? Лена улыбнулась, придавила эмоции и тихонько присела, тоскуя о той самой душе, которой можно рассказать любой секрет, даже самый секретный. Хоть о беременности, хоть о новом назначении на должность. Но сейчас довериться некому. У Насти есть родная душа. Лена Истомина. Настя обо всем может рассказать Лене, только ей одной. Лена посмотрела на подругу, можно рассказать Насте, наверное, она никому не разболтает. Ну разве что своим подружкам расскажет. Ведь женщины умеют хранить тайны, хранят их как зеницу ока, но небольшими группами и не менее двадцати человек. Получается, что Истоминой некому пожаловаться на судьбу, не с кем поделиться радостью. Когда-то она сумела скрыть от всех свое горе. И тогда же научилась обуздывать свои эмоции. Теперь Лена оказалась в плену своей маски. И ей было хорошо внутри себя. До поры до времени. Пока внутри горело и выгорало горе – можно было оставаться одной. Но настала пора поделиться радостью. Для этого нужен настоящий друг, ведь радость можно разделить только на двоих. А тут новая беда – не с кем. Никого нет поблизости. Ни одной души. Истомина заказала обед, небольшой, скромный, чтобы не объедаться – овощной салат, кусок рыбы и чашку чая, зеленого, без сахара. Когда-то Лена мечтала стать красивой, чтобы отомстить мужчинам. И она воплотила свои фантазии в реальность, Истомина превратилась в удивительную красавицу. Но воплощенная мечта уже не грела, теперь Лена грезила о другом, она хотела иметь рядом с собой родственную душу. Чужая красота раздражает людей, приводя их в ярость. Лена понимала, что обычный человек не способен тратить много времени, чтобы ухаживать за собой. Ему лень и муторно, зато чужой внешний вид может довести любого до бешенства. И Лена поняла – достигнутая цель больше не является целью. Овсянка сыграла свою роковую роль.

– Я тебе sms-ку отправила, ты получила? – спросила Настя, шумно отхлебывая чай.

– Нет, а что ты написала? – сказала Лена, доставая сотовый: «Позвони, я забыла, как выглядит твой голос!» – Теперь ты вспомнила, как выглядит мой голос?

– Вспомнила, ты отлично выглядишь, как и твой голос, – сказала Настя и громко зевнула, – я не выспалась, Ленка, знаешь, что человек проводит тридцать процентов во сне, а остальные семьдесят мечтает выспаться.

– Ничего страшного, Настя, скоро выспишься, – сказала Лена, намекая на предстоящие события.

– Ой, Лен, вряд ли, – прошептала Настя, многозначительно подмигивая, дескать, о личном ни слова, только о гламурном и винтажном.

– Говорят, в каком-то журнале опубликовали новый список богатых и знаменитых, ты смотрела его? Кто в него попал, – сказала Лена, рассматривая антрацитовый напиток в чашке. – Что это – кофе или чай? Гадость какая-то…

– Если ты не можешь разобрать, то какая тебе разница, чай это или кофе, – расхохоталась Настя и вновь стала похожа на прежнюю – юную и беззаботную. Лена невольно улыбнулась. Присутствующие обернулись, услышав громкий смех. Всем было любопытно, над кем смеются.

– Ты права, Настя, – сказала Лена, отставив чашку подальше. Этот напиток явно вреден для здоровья. – Так что у нас там со звездами, как у них дела обстоят?

– Наши звезды горят синим пламенем, у них выпадают волосы, сыплется перхоть, редеют ресницы, а кожа вся сморщенная и в морщинах. Просто жуть! – Настя закатила глаза под потолок.

– Да, у них еще животы болят, они исключительно йогуртами питаются, – подхватила Лена, весело вторя подруге.

– Вот-вот, и животы часто подводят, и вообще, как они, бедные, страдают от своей звездной жизни, нам и во сне не снилось, Ленок, – мигом загрустила Настя и с упреком взглянула на Лену.