Последний сезон - Элизабет Бикон Страница 29

— Запудрить им глаза.

— Смею предположить, все зависит от того, чем они вознамерились припудрить вас.

— Обнадежили.

— Вы не из тех женщин, которых можно обнадежить, погладив по щечке и в всучив фантик вместо конфетки, дорогая моя.

— Вам я не «дорогая».

— Вы мне дороги, Кейт. Иначе мы не будем счастливы в браке.

— Тогда зачем нам вступать в брак?

Он проникновенно посмотрел на нее:

— Я никогда не держал вас за дурочку, хотя и бранил за черствость, когда умылся вашим вежливым «избави Боже» в ответ на свое предложение. Но мне, возможно, стоило проявить меньше уважения к вашей сообразительности и не наступать на грабли, — произнес он так, словно внезапно прозрел.

— По-вашему, я тупица?

— Я не столь непочтителен. Леди Пемберли, призываю вас в свидетели, неужели я делал намеки, умаляющие умственные способности вашей протеже?

— Нет, милорд. И мне непременно следует попенять вам за такую кляузу.

— Можете не стараться. Вам не спровоцировать меня, — сказала Кейт.

— Тогда вам, верно, есть что сказать о нашей помолвке? — спросил Эдмунд, пока Кейт внушала себе, что не собирается давать волю своей буйному, как у всех рыжих, темпераменту.

— Надо думать, помолвка предполагает предложение со стороны джентльмена и последующее согласие леди. Но я не помню, чтобы сегодня вечером получала от вас, милорд, официальное предложение и согласия не давала.

— Знаю, нам обоим теперь трудно вспомнить, столько раз я уже валялся у ваших величественных ног, поэтому, полагаю, вполне достаточно. Я тогда дал себе обет никогда больше не умолять вас выйти за меня, и твердо придерживаюсь той клятвы.

— Это не сулит нам блага, — тихо сказала Кейт.

— Смею заметить, мы неплохо притремся друг к другу. — Его наглая удаль покоробила ее. — Вы женщина что надо, а мне позарез нужна пара наследников, так что жалоб с моей стороны не последует. Просто блюдите свои обеты.

— Тронута до слез вашими заверениями, — ответила Кейт, размышляя, можно ли посчитать его заявления лестью в свой адрес.

— Вы сами желали брака по расчету, — наябедничала Элиан.

— Желала, ну и что? — Кейт оцепенела, для утешения вспоминая яростные поцелуи Эдмунда.

Как глупо, оказывается, она желала себе бесстрастного любовника, вовсе не того сардонического и независимого в своих суждениях мужа, каким Эдмунд обещал стать для нее. Жаль до боли, до безысходной тоски того пылко влюбленного, благородного юношу. Тот Эдмунд заваливал ее цветами и заботливо выбранными — на ее вкус — безделушками, не забывая приложить к ним уверения в своей вечной любви. Какой же дурой надо было быть, чтобы отмести его притязания, словно он докучливый мальчишка, а не молодой человек, который в один прекрасный день превратится в зрелого Адониса [17], способного разбить не одно впечатлительное женское сердце, в том числе и ее. «Тоже мне Адонис», — буркнула она себе под нос, распрямляя плечи и направляя немигающий взгляд в его непроницаемые глаза. Со своей непреходящей любовью и клятвами разбитого ее отказом сердца. Он теперь неотрывно смотрел на нее, как на экспонат, о котором должен представить диссертацию в Королевское научное общество.

— Так мы договорились, мисс Элстоун? — спросил он, не щадя ее чувств.

— Похоже, да, лорд Шаттлворт, — согласилась она, не отводя взгляда и признав, что он — ее судьба, на радость или на горе.

— Тогда я скреплю наш договор поцелуем. Не возражаете, леди Пемберли?

— Ну конечно же я отвернусь, чтобы вы не смущались, — услужливо согласилась Элиан, и Кейт яростно посмотрела на подругу, радостно повернувшуюся к ним спиной. — Клянусь, я затылком чувствую чей-то горячий взгляд, Кейт, — забормотала ее неугомонная милость.

— Я всегда знала, что у вас там третий глаз, — мстительно прошептала Кейт.

После чего напрочь забыла о своей никчемной наперснице, поскольку губы Эдмунда уже захватили ее рот страстным поцелуем, и она едва не лишилась чувств, хотя Элиан еще и не успела толком отвернуться. «Какое потрясение!» — думалось ей. Она поддалась его настойчивому лобзанию и раскрыла губы, позволяя ему вторгаться в нежные глубины. Дыхание сбилось, руки взлетели, порываясь обнять его сильную шею и взъерошить непокорную золотисто-каштановую шевелюру на затылке, и она сжала кулаки, безошибочно угадав по его улыбке и тому, как он прижался к ней крепче, что он возбужден. Эта крайняя недвусмысленность была вопиюще вульгарной, ей стало дурно, ноги ослабели, пришлось вцепиться в него, забыв обо всем. Он, все понимая, явно наслаждался ее женской отзывчивостью, и это добавило ей гордости и ощущения своей уникальной значимости, поэтому хотелось знать, будет ли что-то еще в их совместной жизни кроме долга и взаимного уважения. Некогда именно те стороны их отношений казались ей особенно важными.

— Пожалуй, поцелуев теперь хватит на полдюжины печатей, — не выдержала Элиан, придирчиво любуясь портретом своего мужа времен его молодости, который висел на почетном месте над камином. Весьма недурной портрет. Кейт могла поклясться, она слышала, как Элиан удовлетворенно вздохнула, еще раз потрафив живописному воплощению ее благоверного.

— На сегодня с меня достаточно, поэтому распоряжайтесь далее как вам заблагорассудится, милорд. А я устала и смущена, поэтому уже не могу повторяться, — чистосердечно призналась Кейт, устыдившись надрыва в своем голосе.

— Ну да, — согласился Эдмунд. — Отправляйтесь в постель и вызовите служанку, пусть принесет поссета [18]— скорее заснете. Вам надо отдохнуть — завтра у нас тяжелый день.

«Нет уже сил, чтобы всплакнуть по поводу его трогательной заботы», — думала Кейт, подходя к двери.

— Я не дитя, — дерзко напомнила она, повернувшись, чтобы бросить еще один прощальный недоверчивый взгляд на своего жениха, словно ей не верилось, что именно о таком красавце она мечтала в эти суматошные недели, истязая себя.

— Эта радость вполне очевидна, — задумчиво протянул Эдмунд, всматриваясь в ее пылающие щеки и томные глаза, хранившие отблеск страсти, что могла бы разгореться между ними не только от последнего поцелуя.

Он пристально обвел взглядом ее гибкое юное тело, так что у нее не осталось сомнений — он подметил все его изящные изгибы и теперь ждет не дождется, когда наконец сможет утащить невесту в постель и приступить к своим супружеским обязанностям.

— Боюсь, утром предстоит много хлопот, — добавил Эдмунд, когда смог оторвать взгляд от ее трепещущего тела.