Необычная гувернантка - Карен Рэнни Страница 29

Сколько бы ни разъезжала Ровена вдали от мужа, бывая то в Лондоне, то в Париже, то в Эдинбурге, она всегда возвращалась в Крэннок-Касл. Это место неудержимо притягивало ее. Не как мотылька манит пламя свечи – как томящуюся от любви женщину влечет к мужчине, которого она обожает. И не важно, был ли Камерон обречен на неподвижность или нет, замечал присутствие жены или нет, испытывал ли хотя бы малейший интерес к Ровене или нет, – она все равно любила его. Любила всем сердцем.

Путешествие приближалось к концу. Карета замедлила ход, но Ровена не потрудилась откинуть шторку и выглянуть в окно. Услышав, как кучер прикрикнул на лошадей, она приготовилась выйти из экипажа. Как только дверца распахнулась, Ровена натянула перчатки и сошла с подножки.

Изобразив приветливую улыбку, она окинула взором замок. Миссис Гордон искренне надеялась, что ее лицо выражает воодушевление и восторг, а не смертельный ужас, который она в действительности испытывала.

– Похоже, нас тут не было целую вечность, – протянула Мэри. – Полных два месяца. Но замок ни капельки не изменился, правда, мадам?

– Крэннок-Касл простоял века. Два месяца – не слишком большой срок, чтобы что-нибудь изменилось.

– Вот это верно. – Мэри с благоговением оглядела замок. В отличие от своей госпожи Мэри всегда восхищалась Крэнноком и не скрывала радости, переехав сюда из Эдинбурга. Не сводя восторженного взгляда с каменной громады, она добавила: – Воображаю, как обрадуется мистер Камерон, когда увидит вас, мадам.

Ровена горько усмехнулась про себя. Камерон так обрадовался, что даже не показался ей на глаза. Никто не стоял у широких парадных дверей замка, чтобы приветствовать ее. Ни один слуга не спустился по лестнице, и даже дверь оставалась закрытой.

Если бы Ровена имела глупость довериться Мэри, она призналась бы, что за два месяца не получила от мужа ни одного письма. Миссис Гордон не имела ни малейшего представления, был ли Камерон здоров, страдал ли от одиночества, скучал ли по ней. Муж все больше отдалялся от нее.

Стояло чудесное утро. Ярко светило солнце.

– Должно быть, мистер Гордон поздно пробудился и еще одевается, мадам, – неуверенно предположила Мэри.

Ровена нахмурилась, и служанка заметила ее замешательство. Это был недобрый знак. Того и гляди Мэри достанет платок и начнет вытирать глаза, чтобы показать, как она сочувствует госпоже. Какое несчастье – быть нелюбимой женой калеки.

– У меня не было возможности известить мужа заранее о нашем возвращении, Мэри. Мы просто дадим знать, что вернулись, вот и все.

Ровене не пришлось отдавать распоряжения кучеру. Он и сам отлично знал, куда следует доставить вещи. К сожалению, даже купленные в Лондоне чудесные наряды не могли смягчить горькое разочарование Ровены.

Помимо новых туалетов она привезла подарки для Камерона и Девлена и собиралась пополнить оловянное воинство Роберта новыми солдатиками. Она знала, что мальчик будет приятно удивлен. Они с Робертом почти не соприкасались, но, похоже, некоторая отстраненность устраивала обоих.

Ровена всегда настороженно относилась к детям, сдержанно и с опаской. Она никогда не таяла от умиления, видя младенца в колыбели, а если подруга шептала ей на ухо, что ждет ребенка, Ровена мысленно жалела бедняжку и надеялась, что та сумеет пережить родовые муки.

Пять лет назад, выйдя замуж за Камерона, она задумалась было о ребенке, но вскоре оставила эту мысль. Муж был старше ее на двенадцать лет и уже имел наследника, Девлена. После трагедии, навсегда приковавшей Камерона к креслу, Ровене пришлось свыкнуться с мыслью, что собственных детей у нее не будет. Она удовольствовалась ролью тети Роберта, двенадцатого герцога Брикина.

Ровена взошла по лестнице, приподняв юбку и слегка приоткрыв лодыжки. В своем сером шерстяном платье с шелковой отделкой она выглядела элегантно. Корсаж плотно облегал грудь и талию, а цвет подчеркивал яркость рыжих волос. Может быть, после двух месяцев разлуки Камерон все же заметит, что его жена на редкость привлекательная женщина? Во всяком случае, многие мужчины в Лондоне находили ее неотразимой.

Заметит ли он, как она бледна? Ровена вела себя осторожно, стараясь избегать солнечных лучей и… любовников. С ней не раз пытались завязать короткое знакомство самые соблазнительные мужчины, но каждый раз Ровена отказывала, удивляясь собственной добродетели.

Интересно, проявил бы Камерон на ее месте подобную сдержанность? Но Ровена была не настолько глупа, чтобы задаваться этим вопросом.

Мэри открыла перед госпожой дверь с ловкостью заправского лакея. Ровена улыбнулась в ответ, но улыбка получилась вымученной и неискренней. Добрая служанка лишь приветливо кивнула и поспешила закрыть дверь.

«Милая, милая Мэри! Она всегда рада услужить». Ровена направилась к лестнице, ведущей в правое крыло замка – в противоположную сторону от герцогских покоев. В этом крыле они с мужем занимали две соседние комнаты. Камерон предпочел поселиться подальше от Роберта. Он не желал, чтобы вид герцогских покоев служил ему постоянным напоминанием о титуле, ускользнувшем из его рук и доставшемся в наследство племяннику.

Как будто он мог хоть на минуту о нем забыть. «Надо бы уговорить Камерона завести побольше слуг, – подумала Ровена. – По крайней мере время от времени в замке можно будет увидеть приветливое лицо. А пока приходится переходить из спальни в гостиную в полном одиночестве, не встретив ни одной живой души».

На втором этаже Ровена нерешительно застыла. Пожалуй, женщина благоразумная отправилась бы сейчас в свои покои, чтобы привести себя в порядок, освежиться и отдохнуть после утомительного путешествия. Но этой минуты Ровена ждала два месяца без одного дня.

Покидая Крэннок, в самый первый день Ровена радовалась своему решению, но почти сразу в душе зашевелились сомнения. Вскоре миссис Гордон охватило такое безысходное одиночество, что ей захотелось немедленно вернуться в замок, но действительность превзошла самые мрачные фантазии Ровены: Крэннок-Касл принял ее холодно, с сухим безразличием.

«Как глупо было мечтать о несбыточном».

Ровена остановилась. Внезапно изменив решение, она повернулась и направилась к двери в свою спальню. Опередив Мэри, миссис Гордон сама открыла дверь, вошла в комнату и шагнула к туалетному столику. Готовая всегда прийти на помощь, Мэри поспешила за госпожой. Но Ровене хотелось лишь одного – остаться одной.

– Займись своими делами, дорогая, – сказала она, стараясь придать голосу как можно больше мягкости. – И будь добра, зайди ко мне перед обедом.

Камерон требовал, чтобы все переодевались к обеду. Зачастую Ровене удавалось увидеться с мужем лишь за обеденным столом, поэтому она старалась выглядеть безупречно и всегда тщательно выбирала наряд.

Мэри о чем-то непрерывно тараторила, а Ровена время от времени кивала, делая вид, что слушает. На самом же деле она попросту не обращала внимания на болтовню Мэри. Служанка имела обыкновение делиться с госпожой всеми мыслями, какие только появлялись в ее голове, даже самыми мимолетными. Мэри нисколько не смущало, что Ровена ей не отвечает, и продолжала щебетать обо всем подряд. Скрип задвижки на дверце кареты или шуршание шторы на окне тут же напоминали ей о давних временах, когда Мэри была еще ребенком. Отец взял ее с собой в путешествие на настоящем корабле, покуда мать с братишкой оставались дома.