За стеклом - Наталья Нестерова Страница 29

Егор еще некоторое время рассуждал о погоде, а Лена осматривалась и привыкала к обстановке.

— Так что, Леночка, у вас произошло в вашем благословенном бюро? — наконец спросил он.

Лена четко изложила суть дела. Ночью, прежде чем заснуть, она репетировала свой монолог.

Егор задумался, сморщился, как от зубной боли, а потом сказал:

— Значит, так. Что мы имеем на сегодняшний день? Ничего, кроме подозрений. Чтобы возбудить дело, нужны доказательства, факты. Перечисляю: заявления изобретателей в ваше бюро, решения комиссий об отказе, затем заявления самого Птичкина… Канарейкина? Ладно, пусть Канарейкина, плюс копии его патентов плюс — и это самое главное — заключение экспертов о том, что его, канарейкинское изобретение, идентично тому, которому отказали. Кто этим всем будет заниматься? — Егор развел руками. — Роковой вопрос. У нас на каждого следователя по двадцать — тридцать дел. Некомплект личного состава двадцать пять процентов. Это первое. Второе. Возбудить уголовное дело можно двумя способами: во-первых, сами изобретатели подают на Канарейкина. Но они, как мы видим, и в ус не дуют. Во-вторых, дело может возбудить прокурор, но ему нужны перечисленные в пункте первом доказательства.

— Выходит, — пробормотала Лена, — нет управы на человека, совершившего преступления?

— Он так и будет вампирить? — поддержал ее Володя.

— Почему — нет? — добродушно улыбнулся Егор. — Еще чайку хотите?

— Не хотим мы твоего чайку, — разозлился Володя. — Ты дело говори, следователь, елки-моталки.

— Спокойно, без эмоций. — Егор поднял руки кверху, а потом опустил ладонями на стол, приподнялся и заговорщицки предложил:

— Ребята, а что, если вы сами вместе самостоятельно проведете расследование?

— Как это «сами вместе самостоятельно»? — удивилась Лена.

— Очень просто. Ты, Лена, — ничего, что я на «ты»? Ты собираешь сведения по первому пункту, то есть заявки твоих изобретателей, какими они подали их в бюро, и документы на Канарейкина. А ты, Вова, проводишь экспертизу, сличаешь, делаешь технические выводы. Ты кто? Инженер, стало быть, специалист.

— Володя — кандидат технических наук, — вставила Лена гордо. — Он из НИИ ушел, потому что там зарплата была низкая.

— Ну тем более! — воскликнул Егор.

— Профессора Гольдмана можно попросить, — вырвалось у Володи, — Рекрутова и Петрова. Экспертизу должны несколько человек подписать.

— Вот и отлично, — Егор потер руки, — я рад, что вы согласились.

— Как — согласились? — растерялась Лена. — Мне нужно подумать.

— Думай, — кивнул Егор, — а Птичкин-Канарейкин тем временем Государственную премию получит.

— Министерскую, — поправила его Лена.

Но сам довод показался ей убедительным, и она вопросительно посмотрела на мужа.

— Можно попробовать, — сказал задумчиво Володя, — но ты, Егор, должен нам помогать и направлять в нужную сторону.

— Да всенепременно, ребята, дорогие! Хотите, я даже дело заведу? Тридцать первое на себя вешаю, но — была не была. Вот видите — пишу. А ты, Лена, мне заявление черкни: я, такая-то, такая-то, работаю там-то и там-то, обнаружила и далее, как ты говорила. Я потом все документики в эту папочку подошью.

Пока Лена писала, Володя думал о том, что Егор их использует как добровольную или рабскую силу, что в данном случае равнозначно. Дело-то он завел. Ну и пусть. Он действительно, наверное, захлебывается с другими преступлениями, а значит, и это дело без их помощи будет тянуться месяцами. Лена совсем себя изведет.

— Вот и отлично, — сказал Егор, убирая папку в сейф. — Еще чайку, ребята?

Хотя в вопросе было приглашение, выражение лица Егора явно говорило: «Братцы, с вами хорошо, но дел у меня невпроворот».

— Егор, — смущенно проговорила Лена, — я, пока ждала вас, разговорилась в коридоре с женщиной, Галиной Фтвр…

— Ясно, ясно, — махнул рукой Егор и задорно подмигнул Лене, — спрашивала, как взятку мне подсунуть?

— Нет, то есть да, то есть это не главное. Мне очень жаль ее. Знаете, ведь так бывает: запуталась в обстоятельствах, детей надо на ноги поднять…

— Ах, Леночка, по всему заметно: душевный вы человек. — Егор опять перешел на «вы». — Только, извините, физиономист вы никудышный. Дамочка эта — история покорения России Кавказом. Первый муж грузин Теоргадзе, второй — азербайджанец Кулиев, третий и четвертый — армяне Вартанян и Фвр… ну, вы понимаете. И все были с коммерческой направленностью.

Грузин возил мандарины из Сухуми и контролировал два рынка в Москве, азербайджанец специализировался на цветах, Вартанян до сих пор сидит за махинации с джинсами майкопского производства. Последний муж с непроизносимой фамилией действительно скрылся вместе с приличной суммой, теперь гражданин США. А подпольный цех Галина сама организовала при помощи родственников второго мужа.

— Не может быть, — сомневалась Лена. — Она так плакала!

— Что там плакала! — Егор махнул рукой. — Еще та актриса. Ее дело вначале вел практикант. Как допрос, так «скорая» у отделения. Парень бедный извелся. Представляете: молодой человек, а тут дама зрелая и упитанная корчится и причитает: «Плохо мне, плохо! Это у меня по-женски?» А я видел, как инвалидка Галя Фвр… тьфу, ящики по пятьдесят килограммов ворочает. Фамилия у нее! Ни одна машинистка правильно не напечатает! Из суда дело на доследование передали — пять разных написаний фамилии! Адвокаты, конечно, придрались. Галя специально непроизносимую фамилию оставила. Точно! Чтобы следствие путать!

— Ты-то, конечно, физиономист, — усмехнулся Володя, — преступников сразу по глазам определяешь.

— По запаху! Я их, сволочей, нюхом чую. Только вот запах к протоколу не пришьешь. Хотя, братцы, и у меня бывают проколы. Вот расскажу вам историю. Еще в самом начале перестройки нужно мне было взять показания у одного мужика, который лежал в психиатрической больнице, от алкоголизма лечился.

Причем поговорить с ним надо было без свидетелей и протокола, чтобы никто не ведал, что к нему милиция обращается. Поэтому я прикинулся его племянником и заявился в психушку.

Володя подумал о том, что еще несколько минут назад Егор ерзал оттого, что опаздывал.

Но как только появилась возможность поведать байку, тут же забыл обо всех делах. Хлебом не корми — дай анекдот рассказать. Как его преступники слово на допросе успевают вставить?

…Егор пришел в больницу во время врачебного обхода, в палату его не пустили, и он ждал, стоя у окна. Неожиданно кто-то тронул его за локоть. Миловидная женщина, по виду совершенно здоровая.

— Извините меня, ради бога, — она молитвенно сложила руки, — за то, что обращаюсь к вам, к незнакомому человеку. Но я в таком положении, что не знаю, у кого искать помощи и защиты. Вот уже неделю я в этой больнице. Вы же видите, что за заведение: все двери на замках, в окнах только форточки открываются. Меня сюда упрятали муж и свекровь. Мы с мужем разошлись и три года судимся, кому воспитывать сына. Последний суд присудил его мне, вот они и решили избавиться от меня таким образом. Подкупили врача, состряпали диагноз, якобы шизофрения у меня. Разве это справедливо? Я здорова, но, находясь здесь, действительно начинаю беспокоиться о своем душевном состоянии.