Больше не игрушка - Светлана Ершова Страница 29

САША.

Проснулась я в уютных объятьях, подняла голову и посмотрела на расслабленное во сне лицо Алекса. Пока скользила взглядом по высоким скулам, густым ресницам и полным губам, в моей душе пели птицы и распускались цветы. Напрасно мы раньше не спали вместе. Оказывается, это очень приятно! Покидать столь тёплое местечко совсем не хочется, но надо: утро и организм требует, чтобы о нём позаботились.

Осторожно, пытаясь не разбудить супруга, выбралась из кровати и, прихватив его футболку, убежала в ванную. Да, сегодня у меня есть и свои вещи, но желание и дальше ощущать терпкий запах супруга на своём теле оказалось непреодолимым.

Совершив все необходимые процедуры, я проскользнула на кухню и обнаружила лежащий на барной стойке смартфон мужа. Воровато оглянувшись, подхватила гаджет и повертела его в руках, думая, как снять блокировку. Разумеется, первым препятствием стал отпечаток пальца.

Стараясь не дышать, на цыпочках прокралась в спальню и, опустившись на колени, аккуратно прижала указательный палец мужа к смартфону. Моргнув, телефон продемонстрировал мне девять белых кружочков и надпись «Введите пароль». Вот ведь гадство!

Досадливо закусив губу, я развернулась, присаживаясь на пушистый ковёр, и облокотилась на край кровати, соображая, что же Воеводин мог поставить в качестве пароля.

– Попробуй дату нашей свадьбы, – раздался над ухом дельный совет.

Благодарно кивнув, я начала вводить цифры, и только потом до меня дошло. Резко отложив гаджет в сторону, я покраснела и потупила взгляд, вызывая у супруга бархатистый смех.

– Что, шпион, миссия провалена? Можешь продолжать, замечательный муж не против.

Услышав, что он назвался так, как записан в моих контактах, я резко развернулась, подозрительно на него посмотрев.

– Да, Сашуль, не стоило засыпать рядом со мной, когда на твоём телефоне из защиты лишь отпечаток пальца. А вот мой ты всё равно вскрыть не сможешь, над ним Игорь качественно потрудился. Так что мы имеем? Кто-то должен мне желание...

– И чего ты хочешь? – буркнула я, насупившись.

– Чего может хотеть мужчина от жены после двух лет брака? – заметив непонимание, написанное на моём лице, он проникновенно протянул: – Минет...

– Нет! – вскочив на ноги, я попятилась, испуганно мотая головой.

– Почему? – спросил Алекс, озадаченно следя за моей реакцией.

– Ты только не подумай, я не ханжа и не считаю это неприемлемым... Просто не готова, понимаешь? Наверное, мне нужно время, наши отношения слишком быстро развиваются и мне страшно.

О том, что, по моему мнению, такая ласка признак абсолютного доверия и неземной любви к мужчине, я решила умолчать. Решит, что он мне безразличен, а я... сама в себе ещё не разобралась.

– Я же тебя целовал, и не раз, – заметил муж недовольно.

– И каждый раз я умирала со стыда!

– Если тебя смущает только это, обещаю, мне не будет стыдно!

– Воеводин, ты опять издеваешься?! – рявкнула я, разозлившись.

– Ну, прости, я не говорю, чтобы ты сделала это прямо сейчас. Я подожду, Сашуль.

– Спасибо, – произнесла чуть слышно.

Забравшись обратно под одеяло, прижалась к сильному, горячему телу и, обвив руками шею супруга, приникла к его губам поцелуем. Отстранившись, провела пальчиком по широкой груди, вырисовывая непонятные узоры, и смущённо спросила:

– Алекс, а что в третьей комнате?

– Не даёт покоя мысль, что замужем за синей бородой? Ничего особенного там нет. Это комната мамы, после её смерти я там ни разу не был, даже ремонт делать не стал.

– А почему мне не разрешаешь туда заходить?

– Потому что тогда я буду вынужден рассказать о своём прошлом, но меня беспокоит не это. Придётся объяснять, что я чувствую к тебе... А может, как раз самое время? Пойдём! – закончил муж, решительно вставая с кровати.

Глядя, как он натягивает на голое тело трико, подумала: получается, я вроде как его заставила. А я так не хочу!

– Алекс, давай в другой раз?

– Не бойся, Саш, всё хорошо, – заверил супруг и протянул мне руку, предлагая свою помощь.

Ключ от заветной двери он хранил в ящике тумбочки в прихожей. Два поворота в замочной скважине и, распахнув дверь, Алекс слегка подтолкнул меня в спину, вынуждая сделать неуверенный шаг.

Здесь обстановка была не столь богатой и современной, как в остальной квартире. Добротная двухспальная кровать, два кресла и журнальный столик между ними, шкаф-купе с зеркальными створками. Но больше всего приковывали внимание фотографии, в огромном количестве висящие на стенах. Статная элегантная женщина с печатью усталости на лице была лишь на двух снимках. На остальных был мальчик. Сначала совсем крохотный и без ползунков, собственно, так я и поняла, что это точно мальчик. Дальше он же, постарше: в садике с расцарапанным лбом, в школе с синяком на скуле, в университете с ярко-фиолетовым фингалом. Под конец травмы с лица всё же пропали, и на фото красовался совсем молодой невероятно симпатичный парень, в котором я узнала своего супруга. Последнее фото: Алекс, сложив руки на груди, сидел на капоте своей любимой канарейки.

– Пока я сделала два вывода: мама тебя очень любила, и ты беспрестанно дрался, – обратилась я к стоящему в дверном проёме мужу.

– Я тоже её любил, поэтому и дрался. Мы вдвоём жили, не в этой квартире, на окраине города. Мать вкалывала на двух работах, чтобы я ни в чём не нуждался. Ну, знаешь, одеть там, чтобы не хуже остальных и всё такое. Да только некоторые дети на редкость жестоки, меня всё равно дразнили нищебродом и безотцовщиной. Это я терпел, а вот когда говорили, что мать меня неизвестно от кого нагуляла, бесился и в ход шли кулаки.

Моё сердце болезненно сжалось от сочувствия к тогда ещё маленькому мальчику, виноватому только в том, что родился в небогатой и неполной семье. Я отвернулась к окну, скрывая от Алекса свою жалость, думаю, ему бы это не понравилось. Как он подошёл ко мне, я не услышала и от неожиданности вздрогнула, когда муж меня обнял, положив подбородок на плечо.

– Со временем драки стали нормой. По совету школьного психолога я записался в секцию по кигбоксингу, чтобы там выплёскивать ярость и злость на... отца.

– Ты же говорил, что вы с матерью жили вдвоём?

– Не совсем, но лучше бы так оно и было. Он наведывался раз в полгода, с таким видом, будто на пять минут за хлебом выходил. Разбалованный сынок богатых родителей, мама с ним ещё в студенчестве на вечеринке познакомилась. Он быстро сделал ей ребёночка и свалил в родной город. И нет бы окончательно и бесповоротно, глядишь, она бы забыла его со временем, но он раз за разом возвращался, вешал лапшу на уши о неземной любви, а через пару недель снова исчезал, не соизволив попрощаться. Мама после таких визитов долго в себя приходила, плакала, говорила, что в этот раз он ушёл насовсем, а я так хотел вырасти и набить рожу ему, а не очередному доводящему меня издёвками однокласснику. Обиды, что он ни разу мне и конфетки-то не привёз, уже не было, только злость на то, как он поступает с самым близким для меня человеком. А знаешь, что самое смешное? Когда я всё-таки стал в состоянии ему навалять, она мне не позволила. Вклинилась между нами и со слезами на глазах заявила, что любит его. Тогда я не понимал, как можно любить человека, которому на тебя плевать. Сейчас знаю, что доводы разума здесь бессильны. Сколько бы ты не избегала меня, изводя своим равнодушием, я всё равно не мог от тебя отказаться. Никогда. Видимо, такая нездоровая любовь и преданность это семейное.