Драконов много не бывает - Ева Ночь Страница 29

– Это чтобы ты килокалории растрясывал. О фигуре твоей заботятся. Баланс, так сказать, поддерживают: кормят вкусненьким, а затем придумывают физическую активность. Заодно любуются твоими бицепсами, трицепсами, кубиками пресса, которые ты им демонстрируешь по случаю и без.

– Одна ты равнодушна к моим прелестям, – вздыхает он то ли всерьёз, то ли шутливо. Ничем не хочешь любоваться.

– Почему не хочу? Очень даже хочу! Но снимать с тебя куртку на морозе, а потом задирать свитер и футболку – это ж изуверство.

– Оса, ради тебя я готов стать нудистом или эксгибиционистом, ты только глазом моргни, – жарко шепчет Арк мне на ухо, и каким чудом я сдерживаюсь – не понять, потому что всё равно запускаю руки ему под куртку и трогаю и бицепсы, и что там у него ещё в наличии.

Это не невинные прикосновения, но и не сказать, чтобы животно-страстные. Скорее – интимные. То, что у нас для двоих припасено. Все эти шутки, касания, взгляды, поцелуи – игра. Кто кого. Кто первым сдастся. Негласное соперничество на выживание в мареве подростковой эйфории друг от друга.

Мы излучали флюиды. Клокотали, как лава. Пахли сексом, которым не занимались. Сгорали. Возрождались. Скучали. Не могли наговориться при встречах. Тосковали в разлуке. Телефон стал не средством связи, а оголённым проводом, что связывал нас посильнее физического контакта.

Я засыпала и просыпалась с телефоном в руке и обязательно находила в сообщениях Драконовский привет. Он брал меня измором, менял тактику обольщения, но ни разу ни к чему не принуждал и не навязывался явно. Выжидал, чтобы поразить одним точным выстрелом, но мне пока что удавалось петлять и раздавать безмолвные намёки, что, возможно, когда-нибудь, сдамся.

Мне безумно нравилось всё, что он делал. Я увязала в нашем негласном состязании и жила так ярко, что боялась однажды вспыхнуть и сгореть. Я не ходила, а летала. Ловила на себе заинтересованные мужские взгляды, но ни разу мне это не польстило: зачем нужен кто-то, когда рядом Драконов? Он затмевал всех, но об этом я благоразумно помалкивала.

– Как поживает господин Семакин? – периодически интересуется этот фантастический ревнивец. Арк делает вид, что ему всё равно и плевать на посторонних, но на самом деле, он чутко держит руку на пульсе и не подпускает ко мне никого ближе, чем на метр. Особенно Кирюху.

Из-за соседа мы поругались с Осиной. Точнее, она со мной не разговаривает после того, как высказала всё.

– Прикидывалась тихоней! – орала она, презрительно сжимая губы. – А сама спала и видела, как окрутить всех окрестных парней! Попомни моё слово, Жалейкина: поматросят и бросят! И Семакин, и твой мифический жених!

Спорить я с ней не стала. Драконова Люда ни разу не видела: как-то не до того нам было, чтобы встречаться в общежитии. Нам и других мест хватало с головой.

А Семакин… сложно сказать, что ему в голову взбрело. Мы иногда встречались на кухне. Перебрасывались парой фраз. Ничего особенного. Но с Людой они горшки побили. Насколько я поняла, по инициативе самого наследного принца.

Чего он добивался, чего хотел – не знаю. Да и не допытывалась я. Как-то не до Семакина мне было, не до его разговоров, взглядов, мыслей. Я была переполнена Драконовым до краёв. Засыпала и просыпалась с мыслями о нём. Я позволяла себе мечтать, а когда слышала его голос – верила, что все мечты сбудутся.

Наверное, в своих счастливых фантазиях я взлетела слишком высоко, и однажды жизнь вылила на мою голову ушат ледяной реальности, отрезвляя и приводя в чувство.

Одним прекрасным утром я проснулась, чтобы опрометью выскочить в туалет: меня тошнило. Так сильно, что до белого фаянсового друга я добежала лишь чудом.