Ты мне не нравишься - Татьяна Новикова Страница 29

– Как видите, совсем необязательно садиться в кусок железа, чтобы быть с вами рядом. Так что у тебя с Мироновым? – она плотоядно облизывается.

– Мы пообщались, – долго подбираю я слова и не спешу отпивать.

– Всего-то?! – возмущается Ирка. – Я зачем купила большую пачку презервативов? Только зря деньги потратила!

– Да подожди ты ругаться, – цыкает Ника. – Посмотри на неё. Она ж вся оцепенела. Софа, признавайся…

Короче, приходится сдать позиции. Я пытаюсь быть максимально лаконичной, но разве девочек удовлетворишь краткостью? О, нет. Им интересно, как, цитирую, главная девственница всея Руси решилась расстаться со своей изюминкой и отдаться первому встречному.

– Долго ли умеючи? – пытаюсь слиться с разговора. – Мне понравилось, это главное.

– Понравилось? – уточняет Ирка. – Это ж боль жуткая, а ещё кровь…

– …по стенам, – добавляет Ника.

– Не по стенам, но дела не меняет. Никому и никогда не может понравиться потеря девственности. Я помню свой первый раз. Пока мой кавалер елозил во мне, я думала только о том, как бы он поскорее слез и уехал.

– Это Мишка, что ль? Или Вадик? – задумчиво перебирает Ника имена. – Блин, забыла, как звали твоего первого. Слушайте, не знаю. Мне понравился первый секс с Игорем, – не соглашается она. – Да, было неприятно, но зато какой момент. Полное единение душ и тел. До сих пор вспоминаю, как замечательно нам было. А как это прошло у вас, Соф?

Стол. Кухня. Разбитая чашка и острая похоть в глазах напротив. Это если коротко.

Неприятно? Больно? Не помню такого. Возможно, благодаря стимуляции Артема и его неустанной ласке во мне разгорались совсем иные эмоции. Да, после всего ощутимо побаливало, да и сегодня я понимаю, что вчерашняя ночь не прошла незамеченной. Но это – потом.

Вчера же меня накрыло сумасшедшей волной удовольствия, а член Артема казался самым желанным и правильным во всей вселенной.

Подумать не могла, что во мне когда-либо зародятся подобные мысли.

– Артем сумел всё сделать хорошо…

– Значит, у него есть опыт в таких делах, – кивает Ирка со знанием дела.

– И он перетрахал кучу баб, – спускает с небес на землю прагматичная Ника. – Поставит галочку на тебе и пойдет дальше.

– Ну, он и не обещал мне ничего особенного. Посмотрим, как пойдет. Не хочу загадывать, потому что сама не ожидаю от наших отношений чего-то заоблачного. Не забывайте, наши родители женятся. У них будет общий ребенок. Им не хватало только нашей парочки под боком.

Я отпиваю коктейль – такое ощущение, что в нем смешали весь имеющийся алкоголь – и морщусь, пока Ирка расправляется со стопкой.

– Так ты сегодня ночуешь со мной в отеле? – подмигивает она.

– Не-а, – отвечаю, подумав. – Нам с Артемом надо многое наверстать…

Девочки понимающе хихикают и переключаются на обсуждение своих парней. Женя с ума сходит без Ирки и обрывает ей телефон сообщениями. Игорь вроде бы затих (неужели услышал Нику?) Мы втроем общаемся до полуночи, а потом за мной приезжает Артем Миронов. Разрешения он не спрашивает и иных вариантов не предлагает.

– Подвезем Иру? – уточняю смущенно.

Во мне разливается выпитый алкоголь, и кожа горит, как будто обожженная солнцем.

– Никуда меня не надо везти, – икает подружка, отмахиваясь обеими руками. – Я заказала такси. Езжайте-ка вы домой… голубки… поговорите там… наедине…

Напоследок она издает такой смачный звук «чпок-чпок», что у меня пунцовеют щеки. Артем усаживает меня на переднее сидение, смотрит на то, как я пытаюсь уместиться.

– Да ты пьяна, Софья! – хмыкает, но без укоризны. – Надо же, хорошая девочка умеет надираться в хлам?

– Да ты сам прекрасно знаешь, что умею. Вспомни тот раз, когда мы впервые поцеловались.

– Ну, нет. Там ты была чуть поддата, а сейчас пьяна вдрызг и еле разговариваешь. Впрочем, мне нравится. Ты выглядишь очень… соблазнительно.

Он садится на водительское сидение, поправляет мой ремень безопасности. Мне хочется прильнуть к нему губами здесь и сейчас, стянуть с него футболку, провести по широким плечам, спуститься к груди, поросшей волосами.

– Ты тоже великолепен, – признаюсь шепотом. – Такой сногсшибательный. Гораздо лучше, чем мне казалось сначала.

– Думаешь? – он хмыкает. – Ты глубоко ошибаешься, девочка. Какой из меня хороший мальчик?

– Ха. Ты отчаянно пытаешься убедить меня в том, что кое-кто плохой. Но это не так!

Манерно качаю пальчиком.

– Ну-ну, посмотрим, – вновь хмыкает Артем и вжимает в пол педаль газа. – Я докажу тебе обратное.

***

Мы возвращаемся в квартиру, которая кажется мне почти родной. Сегодня даже не смущает её скудность. Вылезаю из кедов, правда, запинаюсь и чуть не рушусь на пол. Вновь начинаю хихикать от собственной неуклюжести.

Артем стоит надо мной и просто изучает, молча, без единой едкой характеристики.

– Готова? – помогает подняться, когда меня покачивает.

– Всегда! – я притягиваю его к себе, руками обвиваю шею и ловлю аромат пряностей, перечной мяты. – Ты такой…

Слов не нахожу, чтобы продолжить. Внутри меня разливается блаженство, а Артем подхватывает меня под коленки и на руках относит в спальню. Усаживает на кровать, а я покачиваюсь и заваливаюсь на спину. Начинаю громко хохотать. Мне нравится моя раскованность. Сегодня я готова на всё и даже большее.

– У нас будет продолжение? – в моих глазах зажигается пламя, но Миронов качает головой.

– Нет уж, пусть заживет. Впрочем…

Он чуть склоняет голову, изучает меня, теребящую лямку топика. А затем подходит ближе, укладывает ладони на мои плечи. Чуть оглаживает, опускается ниже. Стаскивает тесный топик. Ладони кружат по моей груди, жаждущей прикосновений. Внизу живота растет тепло. Я едва сдерживаю стон, когда язык прорывается в мой рот и начинает терзать изнутри.

Пальцы оттягивают ноющий сосок, заставляя прогнуться в спине.

– Ох…

Тянусь к нему, но Миронов заставляет меня вернуться на кровать.

– Ты когда-нибудь ублажала себя? – спрашивает вдруг, и голос его хриплый, затуманенный растущей страстью, низко вибрирует.

Вопрос обрушивается со всей внезапностью. Я начинаю глупо хлопать глазами. Во мне разрастается стыд. Я к действиям-то еле-еле привыкла, а тут такое…

– Отвечай, – твердым тоном.

– Ну… я…

– Да или нет?

– Да, – осипшим голосом.

Пробовала, конечно. Темными ночами, сугубо под одеялом или под струей душа, грезя о каком-нибудь институтском красавчике, недоступным, а потому особенно желанном. Если я до вчерашнего дня была девственницей, это не значит, что не познавала своё тело.