Притворись моей дочкой - Изольда Рыбкина Страница 29

Когда Николь вдохновенно о чем-то рассказывает, я влюбляюсь в неё еще больше. Засмотревшись на её мимику и жесты, даже пару раз выпадал из темы разговора, забывая вникать в то, что так красиво говорят её губы.

И, конечно, мы целовались. Потребность быть к ней ближе становится всё ощутимее, становясь жизненно необходимой. Как выдержать эти две недели? Это будет огромным испытанием для меня.

— Спасибо тебе, Глеб, — говорит Николь, когда мы поднимаемся в лифте в квартиру. — Я давно так хорошо не проводила время. Наверное даже никогда… — в голосе чувствуются грустные нотки.

— Это тебе спасибо, — обнимаю её за плечи и целую в макушку. — Я тоже никогда так хорошо себя не чувствовал.

— Врунишка вы, Глеб Викторович! — Николь прыскает от смеха, я по инерции подхватываю и тоже смеюсь.

— Ну, если только совсем немного.

Мы входим в квартиру, где несмотря на двенадцатый час ночи, еще чувствуется движение.

— Папа, Николь, ну наконец-то! — к нам спешит взволнованная Ника. — У Дианы похоже ветрянка! Какие-то странные прыщи появились на лице и животе. Мама, увидев их, тут же собрала свои вещи и уехала в гостиницу. А я не знаю, что делать.

— Ничего не делать… — спокойно отвечает Николь. — Лучше ей сейчас переболеть, дети легче переносят оспу.

— Нам тоже не страшно, да пап? Я в первом классе переболела, а ты вроде тоже в детстве болел?

— Да, я очень легко перенес, — вспоминаю, как весь класс ходил по уши измазанный в зеленке, а у меня было всего два прыщика. — Давайте ложиться тогда, а то завтра праздник еще.

— Какой??? — в один голос спрашивают Николь и Вероника.

— Великое отселение королевы Альбины, — говорю серьезно, а девчонки сначала пытаются вникнуть в суть моих слов, и когда понимают, о чём я, начинают хохотать. — Тихо вы, а то разбудите будущего зеленого человечка.

Мы расходимся по спальням, и я впервые очень спокойно и крепко засыпаю.

Утро, вопреки ожиданиям, приносит не бодрость, а совсем наоборот — жуткую головную боль и мышечную слабость. Неужели вчера на набережной меня продуло?

Встаю с кровати, собираясь добраться до кухни, чтобы выпить воды. Ощущения, как от сильного похмелья, хотя вчера с Николь выпил всего пару бокалов вина за ужином. В квартире уже не спят, слышен голос моей дочери, который ведет с кем-то диалог в её спальне. Он что-то активно рассказывает кому-то, периодически повышая тон. Неужели с Николь спорит? Мне хочется прислушаться и узнать, но еще сильнее моя жажда в данный момент. Словно неделю не видев воды, я даже не включаю фильтр, а набираю прямо из крана и жадно осушаю два стакана подряд.

У меня точно жар. Выхожу из кухни, вспоминая, есть ли у меня в аптечке термометр, как натыкаюсь сразу на двух Ник, которые выходят ко мне из своих комнат.

— Папа!!!

— Глеб!!!

Синхронно выкрикивают девушки, выпучив на меня глаза.

— Что такое? Вы чудовище увидели? — усмехаюсь я, не подозревая, насколько близок к истине в данный момент.

— Это же кошмар просто! — игнорируя мой вопрос и не сводя с меня глаз, проговаривает дочь.

— Ты же говорил, что точно болел!? — подхватывает Николь, и я начинаю понимать, что происходит.

Зеркало в прихожей являет просто ужасающую картину — всё лицо и грудь покрыты красными пятнами. В голове, под волосами, тоже целая россыпь волдырей.

— Но как это возможно? — не веря собственным глазам, продолжаю осматривать своё отражение. — Я же хорошо помню, что болел. У меня, правда, было всего несколько прыщиков, но врач сказала, что такое бывает. У меня даже в карточке записано, что ветрянка была.

— У тебя еще и температура, похоже, — говорит Николь, прикладывая ладонь к моему лбу. — Ложись, я принесу тебе термометр.

— И как я теперь на работу поеду? — сам не знаю, у кого спрашиваю. — Такого Квазимодо вряд ли будут рады видеть мои подчиненные…

— Придется работать дистанционно, — говорит Николь. — Я могу съездить в ресторан и привезти тебе всё, что нужно.

— Придётся… — соглашаюсь со вздохом и плетусь к себе в комнату.

Одно радует — Альбина уж точно теперь не вернется раньше, чем через две недели.