Когда ты вернешься ко мне - Эмма Скотт Страница 29

– Ладно, сдаюсь. От чего?

– От этого дня. Сегодня вечером у нас… Как это у вас, футболистов, называется? Тайм-аут.

– Меня не нужно спасать. Я гребаный Король Осеннего бала. Мне нужно там быть, так что если ты меня извинишь…

– Ты все это читал? – спросил Холден, изучая мой книжный стеллаж. Он был небольшим, всего три полки, но забит до отказа, некоторые книги громоздились друг на друге, а другие лежали стопкой на полу.

– Они здесь не для украшения.

– М-м-м. Ты читаешь. И в математике не дурак… впечатляет.

– Спасибо, – рассеянно буркнул я, в голове творился полный хаос.

Я больше ни секунды не мог находиться с ним в одной комнате, одетый в одно только полотенце. Я подошел к своему гардеробу, войдя прямо в грозовое облако, окружавшее Холдена, – запах его тела и одеколона с привкусом гвоздики и водки. Порылся в ящике в поисках нижнего белья, сжимая полотенце вокруг бедер побелевшими костяшками пальцев.

Он вытащил из стопки мой потрепанный экземпляр книги «Поправки-22» и показал мне обложку.

– Немного чересчур, тебе не кажется?

– Что именно? – спросил я так, как будто это совершенно нормально – болтать с малознакомыми парнями, которые из ниоткуда материализовались в моей комнате, пока я пытался одеться.

Это нормально. Все точно так же, как в раздевалке с командой.

За исключением того, что наедине с Холденом в моей спальне ощущалось совсем не так, как с командой. Я превратил раздевалку в стерильное место, лишенное каких-либо эмоций или реакции с моей стороны. Здесь же воздух казался заряженным. Густым. Тяжелым. Вокруг Холдена потрескивало электричество, заставляя волоски на тыльной стороне моих рук вставать дыбом.

Я зашел в свою совсем небольшую гардеробную и натянул трусы. Я тысячу раз ощущал прикосновение хлопка к своему члену, но именно сейчас чувствительная кожа на это среагировала. Пришлось стиснуть зубы и приказать своему гребаному телу успокоиться.

– «Поправка-22» о парадоксах, – говорил Холден. – Нелепостях. Поправка-22 – это проблема, единственное решение которой отрицается условием самой этой проблемы.

– Я знаю, что она значит, – огрызнулся я, быстро натягивая свои черные брюки.

– Твоя проблема в том, что ты не хочешь идти на танцы с девушкой. Решение состоит в том, чтобы не идти. Но ты не можешь не пойти, потому что тебе нужно быть увиденным с девушкой. А значит, девушка – это и проблема, и решение. – Холден склонил голову набок и приподнял брови. – Я прав?

– Это твой способ извиниться за чулан? – Я накинул белую рубашку, пальцы путались в ткани, застегивая пуговицы. – Потому что на извинение не похоже. А звучит как такой же грязный намек.

Пронзительный взгляд Холдена смягчился, пока он наблюдал, как я одеваюсь.

– Тебе не обязательно идти.

– Я вроде как должен. Моя спутница ждет.

– Твоя спутница единственная и настоящая любовь моего лучшего друга. Она просто еще этого не осознала.

– Не моя проблема. – Я просунул руки в черный жилет.

Холден положил мой экземпляр «Поправки-22» обратно на стопку и скрестил руки на груди.

– Ты не устал?

– От чего?

– Менять один костюм на другой, – ответил он, кивнув на мой смокинг.

Я прикинулся дурачком, не обращая внимания на то, как его слова попали в самое сердце.

– Я только что накидал мяч ярдов на триста, так что да, я устал.

Холден закатил глаза.

– Избавь меня от своей статистики, Том Банди.

– Брейди.

– Проехали. Тебе это вообще нравится?

Я проигнорировал его и затянул камербанд на талии.

– Либо камербанд, либо жилет, но не вместе, – сказал Холден. – Будет перебор.

– Что? А, в магазине дали и то и другое на пробу… – Я покачал головой и отбросил камербанд в сторону. – Господи, о чем я говорю? Ты все еще не сказал мне, почему ты здесь.

– Сказал.

– Верно. Чтобы спасти меня. – Я закатил глаза и надел галстук на шею. – Меня не нужно спасать. Мне нужно, чтобы ты ушел.

– Пойдем со мной.

Его слова проникли в каждую клеточку моего тела. Голова, сердце и член хотели повиноваться.

Я нащупал пальцами узел галстука и две полоски шелка распались.

– Куда?

– Туда, где тебе не придется притворяться.

Я фыркнул и снова попробовал завязать галстук.

– Прекрати болтать подобное дерьмо. Ты меня не знаешь.

Холден склонил голову набок в своей приводящей в бешенство манере и шагнул ближе. Его пристальный взгляд пронзал меня насквозь.

– Может быть, и нет. Может быть, сегодня как раз та ночь, когда мы это выясним.

– Выясним что? – спросил я, сознавая, что слишком часто это делаю. Спрашиваю. Умоляю дать ответы.

Почему? Он ни черта не знает. Он не…

Холден подошел и встал передо мной. Вблизи красота его тела практически ослепляла. Мне пришлось рассмотреть его детально; я обвел взглядом черты его совершенного лица, полные губы, ямочку на подбородке и маленькую родинку высоко на левой скуле. Серебристые волосы были уложены густой, пышной волной на макушке, коротко подстрижены по бокам, обнажая длинную жилистую шею. Мои чувства остро реагировали на все в нем, превращая меня в дурачка.

Холден придвинулся ближе, и я застыл, осознавая, как каждое нервное окончание в моем теле стоит по стойке «смирно», а член подергивается в штанах. Элегантными, но мужественными и испачканными чернилами руками он поправил узел моего галстука.

– Немного неправильный. – Его дыхание коснулось моих губ – дым и водка, огонь и лед. – Совсем как я.

Я сглотнул, и взгляд Холдена опустился на мое адамово яблоко, наблюдая за движением. Затем поднялся и задержался на моих губах. Холден безотчетно приоткрыл рот и коснулся языком своей нижней губы.

Вот черт…

Похоть, чистое, первобытное желание, накрыла меня с мощью лесного пожара. Но бурлящие в груди тысячи эмоций были не менее сильны. На удивление, я не чувствовал себя загнанным в угол, я мог дышать. Может быть, впервые за несколько месяцев. Даже лет.

Холден все это прочитал в моих глазах. На его губах расплылась ленивая, приводящая в бешенство улыбка. Он на мгновение задержался, наслаждаясь моим напряженным ожиданием, а затем отступил, разрушая чары.

– Ты готов к балу, прекрасный принц. Точнее, Король. – Он окинул взглядом мой элегантный черный смокинг с бледно-голубым галстуком. – Ты выглядишь как надо.

Я устал играть в игры.