Простые радости - Стелла Камерон Страница 29

Феникс понадобилось некоторое время, чтобы переварить эту информацию. Наконец она произнесла:

– То есть это всего лишь высококлассные услуги по сопровождению?

Вопрос вызвал у него кривую усмешку.

– Значительно больше, чем услуги по сопровождению. У нас есть специальные… комплексы услуг. Да, пожалуй, будем называть их комплексами. Некоторым нравится затесаться среди людей, к кругу которых они не принадлежат. Мы можем это для них организовать, так же как и ряд других, сугубо специфических вещей.

Вещей, о которых он ни за что не хотел рассказать. Как во все это вписывалась Эйприл?

– А что ты делаешь? Я имею в виду, – она состроила самую кокетливую гримаску из своего арсенала, – у тебя ведь тоже должна быть своя специальность, так?

Он сжал челюсти с такой силой, что на скулах выступили желваки. Ему явно потребовалось усилие, чтобы расслабиться.

– Я служил в СЕАЛ. В морской пехоте.

Феникс нахмурилась, надеясь, что лицо ее осталось бесстрастным. Но внутри у нее все перевернулось. Это уже не изнеженный британец из высшего общества, готовый – за определенную плату – облачиться в пахнущий нафталином фрак.

Роман от души рассмеялся:

– Вижу, что ты под впечатлением. Мы в своем роде коммандос. Ватага сумасшедших, готовых пойти в огонь и в воду, только чтобы доказать, какие мы крутые. – Он положил книгу на колени и продолжал заниматься ее запястьем. – Да, мы обладаем определенной репутацией, которую подчас раздувают до невероятных размеров. Есть люди, желающие общаться с теми, кто, по мнению некоторых, мало чем отличается от наемников.

– Но вы не наемники?

Он чуть сполз по дивану и опустил веки.

– Наемники не работают только на свою страну.

Феникс знала, что это за тип. Опасные люди. Люди, которые молча появляются и исчезают на суше, в море и воздухе. Феникс слышала про СЕАЛ. Люди, которых учат убивать, используют, когда традиционные методы бесполезны.

Она исподтишка разглядывала Романа. История его жизни скрывалась в глубоких линиях на его красивом, грубоватом лице. Его расслабленность была кажущейся. Чтобы стать тем, чем он стал, Роман Уайлд должен был выучиться все время быть начеку – даже во сне. Часами бегать по песку, в армейских сапогах, с боевым снаряжением более ста фунтов весом. Плавать полностью одетым. Складываться из положения лежа, когда у тебя на животе кто-то стоит. Феникс не помнила всего, что она об этом читала, тогда это было не важно. Зато теперь важно. Если тебе тяжело, всегда можно остановиться. Сбросить каску и сказать: «Все». И уйти. Без вопросов. Но ты уже никогда не вернешься и всегда будешь знать, что не справился.

– Как долго ты был в СЕАЛ?

– Слишком долго.

– И это то, о чем хотят знать эти люди? Когда они хотят с тобой… м-м, общаться?

Неприкрытое отвращение исказило его черты.

– Да, это то, чего они требуют. Некоторые хотят напялить на себя обмундирование и отправиться в поход с НЛ.

Она коснулась тыльной стороны его ладони и, когда он поднял на нее глаза, спросила:

– НЛ?

Он медленно выдохнул воздух:

– Надувная лодка. Они желают быть доставленными в залив Эллиот – рядом с Сиэтлом, – чтобы потолкаться вокруг этих старых посудин – которые стоят там на якоре, – воображая, что они выполняют секретную миссию.

Его отвращение передалось ей.

– А что же я буду там делать? – произнесла она, когда к ней вернулся дар речи.

Когда он притянул ее к себе, ей ничего не оставалось делать, как поддаться. Он повернулся, чтобы поиграть с ее кудряшками.

– Ты, – сказал он, глядя на нее сверху вниз пронизывающим взглядом, – будешь обслуживать клиентов, которые любят пользоваться другими услугами клуба. Обычно перед мероприятием. Макияж. Консультации но поводу гардероба. Небольшая пластическая хирургия – некоторые приходят за этим. Физические упражнения, чтобы привести себя в форму. У нас есть несколько тренеров по вызову. Психологические консультации. И массаж.

– Значит, клиенты в основном женщины?

– Нет, мужчин столько же. Если не больше.

Она прикусила нижнюю губу.

– Тебе не о чем беспокоиться, Феникс. Я же тебе обещал.

– Почему? Почему ты так печешься обо мне?

– Я думаю, ты уже поняла.

– Почему я?

Он на мгновение отстранился от нее. Достал карточку из заднего кармана, положил ее на кофейный столик, весь запачканный бледными отпечатками в форме колец.

– Это мой номер в Сиэтле. Если меня не будет, оставь сообщение. Я регулярно прослушиваю автоответчик, но там я обычно бываю поздно вечером.

– А многие из тех, кто работает в клубе, там же и живут?

– Почти никто, кроме Ванессы и Джеффри. Любой клиент может остаться на ночь, тогда просят остаться и весь необходимый персонал.

Ее сердце прыгало просто невыносимо. Она высвободила руку из-под его ладони и поднялась:

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Какой? – Он быстрым движением вскочил на ноги. Она, наверное, ужасно выглядит.

– Почему ты думаешь, что хочешь… нет, я не то сказала.

– Почему я хочу тебя? – Он прошелся по комнате с неизъяснимой пружинистой грацией дикого зверя. Феникс представилась большая кошка, ходящая взад-вперед по клетке. Он остановился перед вазой Эйприл, глядя, как свет играет на ее гранях.

Полоса молнии прорезала небо за окном, озарив белым блестящим светом черты Романа.

Феникс затаила дыхание и обнаружила, что вообще не может дышать.

Издалека доносились раскаты грома.

Он поднял голову и посмотрел ей в лицо прямым, немигающим взглядом:

– Я очень хочу тебя. Я хочу тебя с первой минуты, как увидел. Когда ты прикоснулась ко мне руками, я думал, что взорвусь. Я еще никогда так сильно и так быстро не возбуждался.

Феникс хотела отвернуться, но поняла, что не может оторвать от него глаз.

– Мне больно на тебя смотреть. Понимаешь, о чем я? Она покачала головой, раздвинув губы, чтобы всасывать воздух небольшими глотками.

– Я тебе расскажу. – Он двинулся к ней и остановился, когда между ними осталось лишь несколько сантиметров. – Я возбужден. Я хочу расстегнуть джинсы и погрузиться в тебя, Феникс. Я хочу так глубоко в тебя войти, что мы не будем знать, где кончаешься ты и где начинаюсь я. И возможно, я там останусь навсегда.

– Не надо, – выдохнула она наконец. У нее все горело – в горле, в груди и в животе, между ногами, где было мокро и больно, – так же больно, как в бедрах.

– Ты спросила, и я ответил.

Она отступила назад.