Закон жизни - Кэтти Уильямс Страница 29

Почему же она не может это сделать?

Такси подвезло их к его дому. Джессика с любопытством разглядывала здание. Она представляла, что он живет в пентхаусе, на крыше роскошного многоквартирного дома, в самом центре Лондона. Но все это не соответствовало реальности. Дом прятался в глубине сада на спокойной улице в районе Сент-Джон-Вуд. Когда они вошли, ее поразил уют, которым дышало его жилище. Теплый красный кирпич, плющ, цепляющийся за стены и ползущий к окнам, внутри – густые, сочные цвета и удобная старинная мебель.

– Я думала, все крупные бизнесмены живут в необитаемых апартаментах среди хрома и черного цвета, – заметила она, разглядывая картины на стенах и пытаясь угадать одного-двух авторов.

– Еще одно предубеждение человека с заячьими мозгами. – Он провел ее в маленькую гостиную, где был, редкость для Лондона, настоящий замечательный камин, облицованный старинным кафелем. Над очагом висело антикварное зеркало, а по бокам – две картины, которые выглядели тревожно знакомыми. Все, что она видела, говорило о богатстве. Но о богатстве, которое не сопровождалось звуком фанфар.

– Дом принадлежит моей семье уже несколько поколений. – Он проследил за ее взглядом и уловил удивление в глазах.

– Это…

– Совсем не похоже на хром и черные квадраты?

– Просто великолепно.

– Ну вот, препятствие номер один позади, – сухо констатировал он. Хочешь что-нибудь выпить? Чай? Кофе?

– Спасибо. Чаю выпила бы с удовольствием. Молоко и один кусок сахара. – Он многого не знает о ней. А ее удивляло странное чувство, будто она знает этого мужчину всю жизнь. Она сидела в маленькой гостиной, ожидая его возвращения, и размышляла о том, что им надо бы написать друг для друга что-то вроде автобиографии. Заполнить все пропуски. Обычно люди заполняют такие пробелы в период ухаживания. Узнают друг друга. А они все делают не правильно. Ребенок до брака. Брак до знакомства. Число поступков ужасающе не правильных оказалось таким огромным, что Джессике даже не удалось их все вспомнить.

Она надеялась, что большинство ее правил он сочтет вполне приемлемыми. У них будет ребенок, и они сумеют общаться без трений. При отсутствии любви – смущающий момент – их отношения никогда не достигнут особых высот, но, очевидно, они смогут стать друзьями. Два друга, живущих в одном доме. Она будет закрывать глаза на его сексуальные приключения. И можно предположить, что он тоже не будет замечать ее личной жизни.

Нет, она знала: у нее любовных приключений не будет.

Джессика никогда не думала о браке. Но сейчас, когда она вынуждена выйти замуж, надо посмотреть в лицо фактам. Она – женщина XX века, эпохи сексуальной свободы. И неважно, есть у нее на пальце кольцо или нет.

Для нее брак – это преданность, верность. Невидящими глазами она смотрела в окно эркера на сияющее небо и сад.

Все говорило о любви. Как хорошо любить и быть любимой.

Мысли побежали вспять – к прошедшим месяцам.

Теперь все концы были соединены. Первый раз она видела свою жизнь с абсолютной ясностью.

Она всегда с гордостью думала, что ее друзья разделяют и поддерживают их общие взгляды: любая мысль о романе доводилась до циничного отрицания. В течение нескольких лет ей удавалось убеждать себя, что карьера – это все, чего ей надо в жизни. Она считала положительным моментом, что ее отношения с партнерами были краткими, а разрывы безболезненными. Мужчины, с которыми она встречалась, были всего лишь объектами желания или временного наслаждения.

Она понимала, куда заведут ее такие мысли, но оказалась бессильна перевести их на другие рельсы. На голубом небе ни единого облачка. Прекрасный фон, на котором она может рассматривать свою жизнь. Теперь ей видно, как охотно она отказалась от иллюзий свободы и независимости.

Правда в том, что она никогда не любила. Пока на сцене не появился Бруно Карр. Бурные эмоции, желание противоречить, охватывавшее ее в его присутствии, не имели ничего общего с неприязнью. У нее открывались глаза на собственную жизнь. Встреча с Бруно стала потрясением. Наверно, такой же шок переживает новорожденный, сделав первый глоток воздуха.

Джессика почувствовала, каким прерывистым стало дыхание. Но она продолжала рассеянно смотреть в окно, уносимая мыслями далеко-далеко – так океанский отлив уносит случайную ветку.

Когда она влюбилась? Трудно сказать, но то, что влюбилась, несомненно. Да, она любит Бруно. И неудивительно, что беременность не вызвала у нее настоящего огорчения. Подсознательно она с самого начала хотела его ребенка. Джессика закрыла глаза, пытаясь прогнать эти мысли, но они плавно катились дальше.

Внезапно она почувствовала тошноту.

Она не слышала, как Бруно вошел в комнату. Он спросил, все ли с ней в порядке, только тогда она поняла, что он вернулся.

– Ты бледная, как полотно.

Она открыла глаза и посмотрела на него. Будто увидела первый раз. Джессика взяла у него чашку чая, тихо дунула на него и молча наблюдала, как он сел напротив и скрестил ноги.

Ужасающее открытие, которое она только что сделала, должно оставаться ее секретом. Надо быть по-прежнему деловой и холодной. Это единственный способ владеть собой, не открывая ее тайны.

Он смотрел на нее, очевидно ожидая хоть какого-то ответа. Джессика набрала побольше воздуха.

– Проходящая тошнота. Мой желудок не привык к пище богатых. – Она состроила улыбку, он нахмурился. – И давно ты тут живешь? – Из вежливости она ухватилась за первый же бессмысленный вопрос, какой пришел в голову. Морщина у него на переносице стала глубже.

– Я уже говорил тебе. Дом принадлежит…

–..нескольким поколениям твоей семьи. Конечно. Забыла.

– Что с тобой? – Он сощурился и будто пытался проникнуть в ее мысли.

Она пустыми глазами смотрела на него.

– Беременность и амнезия. Хорошо документировано. – Она сделала глоток чая и села поудобнее. – По-моему, не стоит спешить со свадьбой. Малыш не обратит на себя внимание еще несколько месяцев. А нам, наверно, нужно время, чтобы лучше узнать друг друга. – Время нужно ей, чтобы привести в порядок чувства или в крайнем случае научиться справляться с ними. Мысль о немедленном переселении в его дом наполняла ее ужасом.

– По-моему, мы знаем друг друга лучше, чем тебе кажется, – возразил он. – Но если ты хочешь подождать пару месяцев вместо пары недель, я согласен. Я понимаю это так, что ты не возражаешь против обручального кольца.

– В наши дни люди еще устраивают помолвки? – Джессика знала, что устраивают. Но обручение представлялось ей еще большим парадом лицемерия, чем свадьба. Обручение придумано для того, чтобы невеста утопала в мечтах, надеждах и планах. А кольцо это сияющее доказательство любви.

– Понятия не имею… – пожал он плечами, – мне все равно. Но если положенный ритуал не будет соблюден, моя мать сочтет это очень тревожным фактом. Эта процедура может ничего не значить для каждого из нас. Но она очень много значит для моей матери.