Призрак тайны - Даниэла Стил Страница 29

— Ты все равно никуда не попадешь, — заверила егоГлэдис. — До обеда дорогу все равно не расчистят, а даже если и расчистят,то во второй половине дня снова будет буран. И потом… ты очень обяжешь меня,если останешься.

Она видела, что ему ужасно хочется остаться и что онотказывается только из нежелания обременить ее. Глэдис готова была оставить егоу себя навсегда, но даже если бы Чарли пробыл у нее всего несколько дней, этостало бы для нее настоящим праздником. Такой счастливой Глэдис не ощущала себяуже давно, и она была благодарна Чарли за это.

Она даже начала прикидывать, какие местныедостопримечательности она могла бы ему показать. Несомненно, Чарлизаинтересовали бы и старинные дома, и бревенчатая церковь, и живописныйкаменный мост, выстроенный двести с лишним лет назад, и затерянный в лесу форт— не такой известный, как дирфилдский, но не менее любопытный. Кроме того, вокрестностях Шелбурн-Фоллс было немало индейских памятников и следов давнихстоянок, которые — если судить по тому, что говорил ей вчера Чарли, — тожепредставляли для него определенный интерес.

Увы, пока погода не установилась, об этом не могло быть иречи. Но лучше всего было бы, конечно, осматривать эти примечательные месталетом. Глэдис даже позволила себе помечтать о том, что Чарли, возможно,навестит ее будущим летом, и безотчетно старалась заинтриговать его. Подаваяему завтрак, она с таким воодушевлением принялась рассказывать о здешнихкрасотах, что Чарли смутился. Глэдис вела себя совсем не как обычная хозяйка гостиницы.С ней он чувствовал себя так, словно он был другом ее Джимми и приехалнавестить мать погибшего товарища.

Даже после завтрака Глэдис продолжала рассказывать ему оместных исторических памятниках, а Чарли, разводя для нее огонь в кухоннойплите, что-то уточнял, что-то переспрашивал. Неожиданно Глэдис оборвала себя наполуслове, и когда Чарли удивленно посмотрел на нее, он увидел, что в ееярко-синих глазах зажегся таинственный огонек, а лицо стало одновременнозагадочным и счастливым.

— Тебе очень идет улыбка, — сказал Чарли, не зная,с чего начать. — Хотелось бы мне знать, о чем ты сейчас думаешь. —Чарли сам не заметил, как перестал обращаться к ней на «вы».

Выпрямившись, он потянулся к своей куртке, чтобы выйти наулицу за дровами. Обычно Глэдис просила об этом кого-то из соседей, но Чарлибыл только рад, что может ей чем-то помочь. Глэдис этого заслуживала. Оназаслуживала гораздо большего, но Чарли еще немного стеснялся брать на себядомашние заботы, опасаясь, что Глэдис будет чувствовать себя обязанной ему.

— Постой, — остановила его Глэдис и улыбнулась.Вид у нее был одновременно и озорной, и довольный — точь-в-точь как у кошки,слопавшей канарейку. — Я как раз вспомнила об одной вещи. Думаю, тебебудет интересно. Этот дом… Правда, я давно там не была, но он мне очень дорог.Его оставила мне моя бабка, а ей он достался от ее деда, который купил его в1850 году. Роланд и я жили там год или два, но он никогда не любил этот домтак, как я. Ему казалось, что для нас он слишком роскошен, да и расположен онслишком далеко в лесной глуши. Роланд предпочитал жить в городе, поэтому вконце концов мы переехали в Шелбурн-Фоллс, но тот дом я продать так и нерешилась. Понимаешь, он много для меня значит… совсем как драгоценность,которую нельзя носить, но и расстаться с ней невозможно. Это совсем особенныйдом, Чарли, и ты обязательно должен его увидеть.

Говоря это, Глэдис даже слегка порозовела, словносмутившись, и Чарли почувствовал, что заинтригован. Она рассказывала о дометак, словно это действительно было произведение искусства, не имеющее никакогоутилитарного значения, но способное тем не менее приносить своему обладателюподлинную радость. Чарли был совсем не прочь поскорее увидеть это сокровище,поэтому он спросил, когда они могут отправиться на место.

Глэдис задумчиво поглядела в кухонное окно. Снег снаружипошел гуще, и она вдруг испугалась, что они вовсе не сумеют добраться туда. Какбы то ни было, она готова была попробовать.

Так она и сказала Чарли. Она была совершенно уверена, чтодом ему понравится, и Чарли почему-то разделял ее уверенность. Если у нее нетникаких особенных планов на сегодня, сказал он, они могли бы рискнуть. Дажеесли им придется вернуться, ничто не мешает им попытать счастья в другой день,когда погода будет более благоприятной. Что до снега, заметил он, то у него вбагажнике есть цепи, которые можно надеть на колеса «Форда». Ему казалось, чтос цепями они смогут проехать по любой дороге.

Чарли не терпелось узнать про дом как можно больше, и Глэдисрассказала ему все, что ей было известно. Насколько она знала, этот дом в стилешвейцарского шале построил году в 1792-м один французский дворянин, который былхорошо известен в этих местах. По словам Глэдис, француз приходился двоюроднымбратом знаменитому Лафайету [4] ; вместе с ним он и приехал вНовый Свет в 1777 году, однако о его дальнейшей жизни не сохранилось почтиникаких сведений. Чарли Глэдис сообщила только то, что он построил этот дом длясвоей возлюбленной.

После ленча они наконец отправились в путь, воспользовавшисьмашиной Чарли, потому что у Глэдис не было цепей, да и ее «жук» вряд ли годилсядля езды по снежной целине. Чарли сам сел за руль, и Глэдис была очень этимдовольна. В том, что он взял на себя мужскую работу, было что-то глубокосимволическое. Она же сидела рядом с ним на переднем сиденье, указывала дорогуи рассказывала совершенно удивительные подробности о тех или иных ориентирах,которые они проезжали. Казалось, своя история есть здесь у каждого камня, укаждого дерева и каждого холма, и Чарли с удовольствием слушал, стараясь непропустить ни слова. Как ни странно, Глэдис почти ничего не рассказывала о томместе, куда они ехали. Чарли узнал только, что оно находится милях в семи отШелбурн-Фоллс — в холмах на противоположном краю долины, по которой протекаларека Дирфилд.

Снега на шоссе оказалось на удивление немного. С настоящимитрудностями они столкнулись только у подножия холмов — тут-то и пригодиласьзимняя резина, которую поставили на «Форд» в гараже прокатной компании. Зато вхолмах, густо поросших пихтами и елями, снега было гораздо меньше, и Глэдис, соблегчением вздохнув, указала Чарли на идущую в глубь леса неприметную дорогу. Поее словам, до места, куда они ехали, оставалось не больше полутора миль.

Пока Чарли осторожно вел «Форд» по присыпанным снегомколеям, Глэдис рассказывала ему о том, как маленькой девочкой она ездила туда сотцом и с матерью. Этот дом уже тогда нравился ей, но, к сожалению, родителиГлэдис никогда не жили там долго, хотя шале и принадлежало их семье напротяжении ста лет.

— Должно быть, это действительно очень красивый иинтересный дом, — почтительно заметил Чарли. — У старых построеквсегда есть если не душа, то, по крайней мере, свой собственный характер.Почему же там никто не жил? Может быть, вы пришлись ему не по душе?