Два полюса любви - Элис Детли Страница 29

– Так иди, – сказал он. – А я не сдвинусь с места.

Ему и в голову не приходило проявить благородство. Уйти, оставить ее наедине жалеть о том, что невозможно уже исправить. Нет, он ведет себя, как кот, который стережет мышку. Сел у норки и не собирается уходить.

Ромульда взяла белье и, чувствуя на себе его взгляд, направилась в ванную. Закрыв за собой дверь, она повернула замок так, чтобы ему было слышно, и включила воду. Она долго смывала с себя свой позор, затем облачилась в бледно-голубую бахрамскую тунику и вышла в спальню, моля Аллаха, чтобы Хасим ушел.

Но он был на месте.

Пока она мылась, он успел одеться и теперь развалился на одном из кресел, стоявших спиной к окну. По его лицу было совершенно невозможно угадать, о чем он думает. Ничего не выражающим взглядом он следил за ее движениями.

– Думаю, – проговорил он наконец, – ты должна мне кое-что объяснить.

– Я ничего тебе не должна! – вырвалось у нее.

Да, сегодня она сполна отдала ему долги. Хасим усмехнулся.

– Думаешь победить меня?

– Разве с тобой можно сражаться?

– Можно. Ромульда, почему ты сказала мне, что у тебя есть любовник?

Да, я солгала тебе, но в то же время не смогла устоять перед тобой, и вот теперь ты знаешь правду.

– Зачем тебе знать?

– Потому что мне нужна правда.

Она опустила глаза.

– Я не могла допустить, чтобы ты женился на мне.

Хасим нахмурился.

– Вижу, ты готова на все, лишь бы этого не произошло! Готова даже оклеветать себя.

– Ты правильно понял. Я не хочу быть твоей женой. Сколько раз я говорила тебе об этом! Но ты ничего не желал слушать. Конечно, тебе плевать на желания других. Для тебя важно лишь то, что хочешь ты.

– Ты преувеличиваешь. Да он издевается над ней!

– Ты самый напыщенный, надменный, высокомерный человек на свете.

– И что? – спокойно спросил Хасим.

Ах так?! Я скажу тебе что.

– Я не хочу быть замужем за тем, кто интересуется только собственной персоной. Мне не нужен такой муж, как ты. – Хасим открыл рот, намереваясь возразить ей, но она не собиралась останавливаться. – В браке я хочу равноправия.

– Равноправия?

– Впервые слышишь такое слово, да, Хасим? Пожив в Америке, я захотела равноправия!

– Как бы тебе не пожалеть о своем равноправии.

– Не волнуйся, не пожалею. Я не хочу жить так, как жили твои родители. Вы, мужчины, думаете: раз вы живете в Бахраме, вам все позволено. Значит, вы можете… – Ромульда запнулась.

– Что? Продолжай, я слушаю.

Как будто ты сам не знаешь! Ромульду передернуло от отвращения.

– Иметь любовниц, вот что! Пожалуйста, Хасим, не надо прикидываться. Хоть на минуту прояви честность. Я не настолько глупа, чтобы не понимать очевидных вещей. К тому же я все прочитала в газетах.

Хасим смотрел на нее, не в силах оторвать взгляд. Никто, ни один мужчина – не говоря уже о женщине, – не позволял себе так разговаривать с ним. И все же, сказал себе он, наблюдая, как гневно вздымается ее грудь, переча ему, Ромульда становится еще прекраснее.

Но хватит! Он и так слишком много ей позволяет. Надо дать ей понять, кто в доме хозяин.

– Объясни, что ты имеешь в виду! – приказал он.

– Да всем известно, что ты завел настоящий гарем.

Хасим пожал плечами.

– Вот видишь! Ты ведешь себя так, как будто гордишься этим!

Он сохранял самообладание.

– Я не первый мужчина, который завел любовницу. Просто других не караулят папарацци, стремящиеся запечатлеть на пленке самые интимные моменты.

Ромульда задохнулась от негодования. Больше всего она винила не его, а себя. Как она могла лечь с ним в постель, заниматься сексом! Теперь она сгорит со стыда!

– Вчера на первой полосе американские газеты опубликовали твое фото. Ты выходишь из дома своей любовницы, той, которая живет в Риме. Вчера занимаешься любовью с ней, а на следующий день ложишься в постель со мной! Неплохо устроился, а?

– Я не собирался заниматься с тобой любовью. Ты была моей суженой, ты должна была достаться мне девственницей. Если бы все случилось так, как должно было случиться, я бы вел себя совсем иначе. Мягче, нежнее, ласковее! А теперь я испортил тебе впечатление от первой ночи любви.

– Мы оба виноваты, – сказала она. – Но зачем ты пришел сюда? Зачем было меня преследовать?

Неужели она думала, что он оставит ее в покое? Его привела сюда безотчетная страсть, страсть, которой он не в состоянии сопротивляться. Сам толком не зная зачем, он вошел к ней в спальню – и увидел ее в одном легком халатике… Разве мог он сопротивляться первобытному инстинкту?

– Я не мог отпустить тебя.

– Да что ты?

– Ты думала, что я оставлю все как есть? После того что ты мне наплела про своего любовника? Ты, которая должна была достаться мне непорочной!..

А ты, дорогой, разве вел себя как образцовый жених? Чем ты занимался эти четыре года? Шастал от одной любовницы к другой, разве нет?

Но Ромульда не стала этого говорить. Что толку? Сделанного не воротишь. По крайней мере он будет знать, что она до конца хранила целомудрие.

– Но мы не выяснили главного, – сказал Хасим. – Что делать дальше?

Ромульда пожала плечами.

– По-моему, нет смысла отказываться от наших планов. Если тебя не слишком затруднит предоставить мне машину, я съезжу навестить отца.

– Ты говоришь так, будто ничего не произошло?

– Ты думаешь, надо кричать о случившемся на всех углах?

– А ты думаешь, – он иронически осклабился, – об этом можно забыть?

Ромульда затаила дыхание.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты потеряла девственность, к тому же при весьма… э… прискорбных обстоятельствах. Я виноват и должен заплатить.

Заплатить! Как будто она дорогая игрушка, выставленная на аукцион.

– Что за чушь!

– Ромульда, ты была предназначена мне. Пусть все так и останется. Разве я могу отпустить тебя к отцу, зная, что между нами произошло?

– Но при чем тут мой отец? Он ни о чем не догадается!

Хасим многозначительно помолчал.

– Даже если родится ребенок? – наконец спросил он.

Ее сердце остановилось.

– Ребенок? Ребенок?!

– Да, ребенок, ребенок! Разве в вашем колледже не преподавали биологию? Я не воспользовался презервативом, да и ты вряд ли озаботилась предотвращением беременности! А знаешь, что бывает в таких случаях?