Дочь миллионера - Диана Гамильтон Страница 29

– Но должна признаться, я вначале поверила Кейти, – продолжила Каролина. – А потом, когда узнала тебя получше… – Сказать о своих истинных чувствах к нему у нее не хватило смелости. – Я усомнилась, что ты действительно сделал то, в чем обвинила тебя Кейти.

– Соблазнил девочку? Сколько ей было в то время? Семнадцать? С душой и разумом десятилетнего ребенка, – сухо заметил он. – И ты вошла в нашу с Софи жизнь, считая меня подлецом! Вот что ужасно!

– Я считала так только до знакомства с тобой, потому что это мне рассказала Кейти. – Голос Каролины дрогнул. – Хотя, если честно, она ни разу не упомянула, что ты завлек ее в постель или что она пыталась утопиться, узнав, что ты женился на Флер Ферранд и та ждет от тебя ребенка. Софи. Именно таких слов она не произносила, но они подразумевались сами собой. И по какой-то ей одной известной причине – может быть, из желания оказаться в центре внимания – она позволила мне поверить в эту ложь.

Финн повернулся. Взгляд его был мрачным.

– Слушать Кейти было ужасно. Правда, не все так просто. В жизни многое непросто, не мне тебе говорить. Но я убеждена, что Кейти искренне верила, что влюблена в тебя. Ты про явил к ней интерес, тратил на нее время, приглашал на ленч – в ее жизни это было первое приглашение со стороны мужчины. Вот она и поверила в свои фантазии. Я всегда о ней заботилась, защищала ее перед бабушкой – а она может быть просто ужасной, – потому что защитить себя она не способна. Слишком она была робка. Ее застенчивость мешала ей завести друзей. Поэтому я всегда ее оберегала. Больше некому было это делать. Мама любит спокойную жизнь и не терпит неприятностей. Я устроилась к тебе няней, рассчитывая, что найду способ тебе отомстить. В чем глубоко и искренне раскаиваюсь.

Финн смотрел на Каролину грустным взглядом. Он отошел от двери в глубь комнаты, стараясь держаться от нее подальше. Ему казалось, она говорила искренне, но как он мог ей верить? Да и зачем? Он видел, что она дрожит. От холода или от нервного напряжения? Да какое ему дело!

Сделав безразличное лицо, он сказал бесстрастным тоном:

– Принимаю твое извинение. А теперь забудем об этом. Тема неприятная. В этой корзинке еда? Достань что-нибудь, пока я поищу, чем разжечь камин. Нам надо обсохнуть.

Разряд молнии громыхнул ближе. По стеклам сильнее забарабанил дождь. Они могут застрять здесь надолго, мрачно подумал Финн, отправляясь за коробком спичек, который он видел на полу одной из кладовых во время первого посещения дома.

Он никогда не забудет тот день! Как тепло у него было на сердце, словно они были одной семьей.

Но тот день принес ему и горькое разочарование. Этого он тоже никогда не забудет.

Коробок спичек мог оказаться пустым, на него, как и на остальной хлам, не обратили внимания рабочие, освобождавшие дом от мебели. Но для Финна это был предлог уйти из комнаты, подальше от Каролины, от безумного, самоубийственного желания схватить ее в объятия и предаться с ней любви до изнеможения, до самозабвения.

Финн взбежал по лестнице, прыгая через ступеньку, но физическая разрядка не принесла ему успокоения. Впервые в жизни ему захотелось напиться.

В спичечном коробке оказались две спички, одна полуобгоревшая, другая целая. Финн почти обрадовался. У него будет чем себя занять – пытаться разжечь огонь. Ведь Софи проснется не раньше чем через час. И тогда забавная малышка, требующая неусыпного внимания, поможет разрядить напряжение.

Финн подобрал старые книжные полки и понес их на заднюю половину дома, чтобы поломать их, не опасаясь, что шум разбудит Софи. С помощью газет, извлеченных из коробок с вещами, и единственной спички Финн разжег в камине огонь. Усевшись на корточки, он с удовольствием наблюдал, как разгорается пламя в камине.

– А тебя не закуют в кандалы за то, что сжег чужую собственность?

– Подать на меня в суд могут вполне. – Финн уловил в голосе Каролины шутливую нотку и ответил ей в том же тоне. – А какую шумиху поднимут газеты! Вопиющий акт вандализма – сожжены антикварные книжные полки! Подойди поближе к огню.

Он отодвинулся в сторону, чтобы не загораживать тепло, идущее из камина. Но Каролина не двинулась с места. Лицо ее в тусклом свете комнаты казалось бледным пятном. Она все еще дрожала.

Финн сердито протянул руку и обхватил двумя пальцами ее запястье.

– Стань поближе к огню. – Сердце его тронула неожиданная нежность. Заботливость обычно приписывают женщинам, но в данный момент ему так захотелось защитить ее, обогреть, утешить.

Он потянул ее к пятну света, падающего от огня, и провел рукой по спине. Хлопчатобумажный топ без рукавов был мокрым. Он видел, как она, согнув спину, прикрывала от дождя Софи.

Огромные золотые глаза не мигая смотрели ему в лицо. Дрожь ее стала еще заметнее. Наверное, от внутреннего напряжения. Оно передалось и Финну. Пальцы его дрожали, когда он стал расстегивать ряд маленьких, обтянутых материей пуговиц ее топа.

– Надо снять мокрую одежду, простудишься, – хриплым, будто после долгого-долгого молчания, голосом сказал он.

Тыльной стороной руки он нечаянно коснулся ее упругой груди, прикрытой – или едва прикрытой – тончайшим шелком и кружевом, ощутил тепло ее нежной кожи и понял, что у нее перехватило дыхание. Ноги его ослабли, напрягшиеся мышцы живота обожгло огнем. Взрыв дикого желания охватил все тело. Ему хотелось только одного – ласкать ее, ублажать, владеть ею.

А она, колдунья, все поняла и пустила в ход свои чары. Мягкие трепетные ресницы медленно опустились. Нагнув голову, она стала вытаскивать из-под пояса брюк его рубашку, а потом расстегивать на ней пуговицы. Было слышно ее частое, прерывистое дыхание. Упругие набухшие груди розовели в свете пламени.

Финн положил руки ей на плечи. То ли хотел оттолкнуть ее, то ли притянуть еще ближе – Бог знает! Голова у него кружилась, не было ни единой связанной мысли. Он ни в чем не был уверен, пока ее маленькие руки не распахнули его рубашку и не легли на разгоряченное тело. Теперь у него не осталось сомнений. Никаких.

Он желал эту женщину с неистовой страстью, против которой был бессилен, с поистине вожделенной отчаянностью, которая лишь доказывала силу ее чар. Руки Каролины скользнули к его плечам и легко сняли мокрую рубашку. Кровь с оглушительной силой стучала у Финна в висках.

Каролина судорожно глотнула воздуха и задержала выдох, боясь спугнуть ощущение блаженства, когда она провела руками по теплой атласной коже Финна.

Он так холодно, с полным равнодушием принял ее извинения и сразу ушел, словно ему было невыносимо находиться с ней в одной комнате.

Но теперь, когда он касался ее, смотрел на нее с откровенным желанием, теперь, может быть, все получится. Каролина придвинулась ближе, прижалась к нему всем телом, гибкими руками обвила его шею и подняла лицо.

Теплые губы Финна легко коснулись ее губ, как бы пробуя их на вкус. Кончиком языка он обвел контур ее рта и проник вглубь. Каролина со стоном раскрыла губы ему навстречу.