Капризы женской любви - Людмила Леонидова Страница 29

— Счастливого возвращения в Африку, — шутит на прощание она.

Стив доволен, что я утеплилась, и мы выходим из магазина.

— Когда моя жена приезжает в Нью-Йорк, она тоже всегда здесь делает покупки. — Он имеет в виду этот бутик.

Мы снова на набережной.

Перед посадкой на кораблик, следующий к статуе Свободы, стоим в длинной очереди, чтобы пройти контроль. Сумку и все мелочи, как в самолете, пропускают через камеру. Хорошо, что старые вещи мы оставили в машине. Каждый предмет тщательно осматривают.

— Это у нас после одиннадцатого сентября, — мрачно сообщает Стив.

Я киваю.

На верхней палубе ледяной ветер. Но мне, полностью экипированной, он теперь не страшен. Однако несмотря на непогоду, желание прикоснуться к главному американскому символу велико, поэтому народу полно. Высаживаемся на берег. Щелкают вспышки фотоаппаратов, туристы позируют. Я обхожу статую, которая имеет такой же бирюзовый цвет и вблизи, потому что медь от времени зеленеет. Мы поднимаемся вверх по узкой лестнице, находящейся внутри. Нью-Йорк с птичьего полета выглядит осиротевшим без двух небоскребов Всемирного торгового центра, разрушенных террористами. Я бы хотела подойти ближе к месту трагедии. Говорю об этом Стиву. Он хмурится:

— Лучше покажу, где строятся новые.

Раз тема ему неприятна, я соглашаюсь.

Возвращаться назад на таком же кораблике тоже интересно. По мере удаления от острова статуя становится все меньше и меньше, потом совсем исчезает в плотном тумане. Стив подвозит меня к новой стройке, обнесенной низким забором. Там вовсю кипят работы.

— Скоро закончат, — говорит он. — Куда дальше?

Я пожимаю плечами. Он предлагает посмотреть Центральный вокзал. Снаружи здание величественно, внутри чистота, мрамор, простор — очень впечатляет. Потом мы медленно едем по знаменитому Бродвею. Дымящаяся кружка на огромном лазерном панно зазывает пить кофе.

— Будем? — спрашивает Стив. Я киваю.

— Но сначала поужинаем. Ты любишь суши?

— Я люблю суши, хотя это не совсем русская еда. То есть совсем не русская, — смеюсь я.

— Суши не везде умеют готовить.

— Ты знаешь, где его готовят вкусно?

— Конечно.

Мы зашли в небольшой японский ресторанчик.

Уютно. На столиках горят свечи. Японка в блестящем кимоно, семеня деревянными подошвами, приносит кувшинчик. Стив заказал саке, слабенькую теплую водку. Однако очень подходит к суши. Мы ужинаем и разговариваем просто так, сначала не касаясь волнующей нас обоих темы.

Но потом все-таки она возникает.

— Ты будешь наблюдаться в крупнейшем американском медицинском центре во Флориде. Там лучшие врачи. Я понимаю, какой для тебя это трудный шаг в жизни. — Этих слов мне очень не хватает. — Моя жена и я ценим твой поступок, и обещаю, будем относиться к тебе как к родному человеку. Надеюсь, что твое пребывание у нас не оставит в твоей душе мрачный след, потому что там, где ты будешь жить, — райский сад.

— А ты Адам?

Он улыбается. Все похоже — ребенок из ребра Адама, Ева — его жена. Как в школьном спектакле, хочется играть главную роль — быть Евой.

Возвращаемся в отель. Стив вновь провожает меня до номера и желает приятных снов.

Мне снятся приятные сны: райский сад, голый Влад в образе Адама и я сама в окружении летающих амуров.

Проснулась я рано с тревогой на душе.