Урок беспроигрышного соблазнения - Кэт Кэнтрелл Страница 28

– Так перестань пытаться. Это бесполезно. Я все равно тебе не верю.

– Ты не… – задохнулась Харпер. Он действительно только что бросил ей в лицо ее трепетное признание и одновременно обозвал лгуньей? – Неужели ты всерьез считаешь, что я направо и налево бросаюсь подобными словами? Да как ты смеешь?

Данте вскочил.

– Поверь, не стоит сейчас на меня давить.

– Давить? – Ирландская кровь мгновенно вскипела, и Харпер тоже вскочила. Даже не верится, что Данте сумел разбудить в ней подобную ярость. – Я только что три часа летела сюда из Вашингтона, где провела всего полтора часа, просто чтобы тебя увидеть. Чтобы обсудить, как у нас все замечательно. Что наша любовная связь – лучшее, что у меня когда-либо было. А ты из-за этого разозлился. Так объясни, как же я на тебя давлю.

Мгновенно остыв, Данте ссутулился и снял очки.

– Я не злюсь. Я не знаю…

Стоило ей осознать, что, возможно, у них уже больше никогда ничего не будет, как ее вдруг затошнило.

– Ты мой друг. На всю жизнь. И то, что я тебя люблю, ничего не меняет. Разве мы с самого начала именно не об этом договаривались? Сделав шаг вперед, мы лишь подхлестнули то, что и так у нас всегда было. И я не понимаю, как все это могло рассыпаться всего за один вечер.

Данте покачал головой:

– А все и не за один вечер случилось. Все начало сыпаться, как только ты сказала, что беременна. Еще в Лос-Анджелесе. Харпер, я честно пытался. Но я не смогу принимать участие в жизни твоего ребенка. И хватит об этом.

Харпер сглотнула. Он серьезно? Но тогда к чему все это было? Просто чтобы затащить ее в кровать? Нет, в это она никогда не поверит.

– Что ты несешь? Неужели хочешь сказать, что все это время притворялся?

– Да. Притворялся, что у нас может что-то получиться, но я не из тех, на кого стоит положиться.

– Врешь. Ты всегда меня поддерживал. И я никогда и ни на кого не рассчитывала больше, чем на тебя.

– Но только не в этом. Есть сотни причин, почему я не могу иметь ничего общего с твоим ребенком. И в первую очередь, из-за его отца.

Она впервые видела, чтобы темные глаза горели раскаленным углем. И все потому, что она выбрала донором спермы именно Томаса.

И это стало последней каплей.

Все это из-за какой-то профессиональной ревности?

– Данте, это низко. И дело даже не в том, что мы потеряли все то, к чему, как мне казалось, шли. Неужели мы теперь даже друзьями быть не сможем? И все потому, что ты никак не можешь пережить того, что когда-то давным-давно тебя обошли?

Зря она это сказала. Слишком грубо. И слишком правдиво.

Но что еще ей остается, когда все тело так и ломит от горя, разочарования и тысячи эмоций, для описания которых у нее просто нет слов? А еще она никогда ни с чем подобным не сталкивалась и просто не представляла, как справиться с раздирающей душу пустотой. Данте же всегда был путеводной звездой и опорой в жизни. Он должен был сделать все лучше и помочь вынести что угодно, а не разрывать ее на части всего лишь парой слов.

Пристально разглядывая собственные руки, Данте словно надеялся найти в них нечто такое, что принесет им всем успокоение.

Резко выдохнув, он посмотрел на нее так, что ей сразу стало страшно.

– Я не могу, – выдохнул он сквозь сжатые зубы. – Я честно пытался. Неужели ты сама этого не заметила? Я сам не рад, что все это тебе говорю, и я с радостью продолжал бы пытаться, но…

Его слова оборвались, а вместе с ними и ее сердце. А еще ей захотелось рывком преодолеть разделявшее их расстояние, потому что, несмотря ни на что, он все равно оставался Данте. Тем самым Данте, единственным драгоценным и совершенно особенным человеком, который всегда ей помогал и поддерживал. Но она не верила, что сейчас он примет ответную поддержку.

– Но что? Томас? Неужели это действительно так важно?

Если бы… Но, додумав эту мысль, она рисковала сойти с ума. Потому что в этом сценарии не было места ни для каких «если бы». Она приняла взрослое, взвешенное решение завести ребенка и должна по-взрослому переносить последствия этого решения.

Данте коротко кивнул.

– Вот и все. Ты закончил. Со мной, с нашей близостью. А заодно, думаю, и с нашей дружбой.

– Но не потому, что я сам этого хочу, а потому, что другого пути нет. Я специально выбрал Швейцарию, чтобы все упростить.

От подобной несправедливости Харпер едва не расплакалась.

– Я не знала, что влюблюсь в тебя, когда просила другого стать отцом моего ребенка. Неужели это ничего не значит?

Данте на мгновение зажмурился, и ей показалось, что комната разом погрузилась во тьму. Стоило же ему вновь открыть глаза, как она сразу же поняла ответ.

– Порой приходится лежать в собственной кровати, невзирая на то, как там холодно и одиноко.

С этими словами Данте развернулся и ушел из дома, где открыл ей новый мир, познакомив с плотскими радостями, заставившими ее наконец-то осознать, что она всегда его любила. И где он впервые разбил ей сердце.