Бриллиант для самой желанной - Кэрол Маринелли Страница 28

– Довольно, Кеда.

Но Кеда еще продолжил, протянул отцу файлы:

– Я еще в восемнадцать лет сказал, что ты не заставишь меня выбирать невесту. Я никогда не позволю втянуть меня в нежелательную ситуацию против воли. Если хочешь, чтобы я ушел, так и скажи, но давай не будем притворяться, будто это имеет что-то общее с выбором жены.

Отец плотно сжал губы. Кеда раздраженно швырнул файлы на стол. Омар вышел.

Он показал отцу свою лучшую работу. Новое видение страны. Все, чего он хотел добиться. А отец промолчал.

Фелиша вздрогнула от испуга, когда дверь неожиданно распахнулась. Очень рассерженный король, не обратив на нее внимания, устремился к выходу.

Она сидела за тем же столом, под которым много лет назад прятался маленький Кеда. Теперь уже Фелиша шагала так же осторожно, как тот трехлетний малыш, хотя дверь открыла с большей легкостью.

– Как все прошло?

– Безнадежно.

– Он так и не выпил?

Только теперь Кеда вспомнил истинную причину встречи и глянул на стакан отца. Пуст.

– Я имел в виду безнадежность презентации. Он никогда не передумает.

Фелиша натянула перчатки и бросила стакан в пластиковый пакет, потом еще в один, все это убрала в сумочку. И заметила, что на столе разбросаны снимки темноволосых и темноглазых красавиц. Одна из них, несомненно, станет невестой. Кеда слишком взбешен отсутствием реакции у отца, чтобы увидеть, как опустились ее глаза. Сам-то он поглощен другими мыслями.

– За что я борюсь? Неужели только мне одному нужны перемены.

– Не только тебе, но и твоему народу. Я видела, как люди приветствовали тебя, Кеда.

Она права. Это не один лишь эгоизм, утверждать, что он станет лучшим правителем, чем брат. Но презентация была принята холодно, и у него опустились руки. Но Фелиша не думала отступать.

– Я собираюсь снова поговорить с Мохаммедом.

– Поговори. А я возвращаюсь в Лондон.

В аэропорту Хитроу ее будет ждать курьер, который отвезет стакан в лабораторию, где сделают анализ ДНК.

– Позвоню, как только будут результаты.

И это все. Она отчетливо поняла, что это все. Последний приезд в Зазинию. Кеда наверняка не возьмет ее с собой в качестве секретаря, когда выберет невесту.

– Не уходи прямо сейчас.

Он обошел стол. Обнял ее и почувствовал сопротивление.

Его пальцы сжали ее подбородок. Приподняли ее лицо. Она осознала, что сейчас он ее поцелует. А ведь она делает все возможное, чтобы не сорваться.

– Мне нужно лететь.

– Рано.

Его губы были жесткими и требовательными. Фелиша ощутила соленый привкус, хотя зажмурилась и сдерживала слезы, которые он никогда не должен увидеть.

– Не здесь, – прошептала она.

– Здесь.

Он не хотел отпускать ее. Пусть будущее туманно, но сейчас он желал лишь забвения, которое они создадут вместе. Поэтому сделал то, что, вероятно, сделал Абдал много лет назад.

Фелиша молча наблюдала, как он закрывает дверь на ключ. Этот мужчина возбуждает ее, как никто и никогда до него.

Он швырнул меч на пол и, распахивая на ходу одежду, шагнул к ней. Его страсть была неукротимой и всепоглощающей!

Он стал расстегивать ее платье, едва сдерживаясь, чтобы не рвануть высокий ворот.

Фелиша презирала себя за то, что безумно его хочет. Она сделала бы это, даже если бы на столе стояло фото его будущей жены. И сделает.

Он уложил ее на стол. Пусть она не знает имени невесты, ей все равно. Он возьмет ее здесь. Последний раз.

Кеда обнажил ей бедра и, возможно, тоже знал, что это последний раз, потому что нетерпеливые пальцы дергали пуговицы.

Ей нужно скоро уходить, и она пыталась помочь ему. Пуговицы поддались, вскоре ее ноги и грудь были обнажены. Он потянул вниз лифчик. Времени снимать трусики не было. Его напрягшаяся плоть отодвинула в сторону лепесток ткани и вонзилась в лоно.

Когда он наполнил ее, Фелиша всхлипнула.

Их губы были неумолимо жестоки, терзали до синяков. Соитие вышло лихорадочно быстрым.

Он делал выпад за выпадом, прижимая ее спиной к жесткой столешнице. Ее волосы рассыпались по дереву стола. Он сорвал с нее трусики и, глубоко войдя в лоно, едва не кончил, бурно и с наслаждением. Быстро, настойчиво, яростно. Она обвилась вокруг него и укусила в плечо, когда он приподнял ее, чтобы заглушить вопль, продолжая вторгаться в лоно.

Это продолжалось целую вечность. Однако всему приходит конец.

Кеда опустил ее на стол, Фелиша спрятала горящее лицо у него на груди, слушая его сердце, твердя, что больше никогда не позволит себе испытать такое блаженство.

– Фелиша.

Она стала одеваться. Хотелось оказаться как можно дальше от Зазинии, в безопасности самолета, вернуться в Лондон и уже там разбираться в своих чувствах.

– Мне правда пора.

– Через минуту.

– Кеда, самолет ждет. Курьер приедет в аэропорт. Если существует малейшая надежда получить результаты вовремя…

– Не можешь и на минуту забыть о работе?

– Ты моя работа, Кеда.

Она достала из сумочки зеркало, провела расческой по волосам и вдруг увидела, как предательски затряслись губы.

– Если все пройдет хорошо, мне придется проводить больше времени в Зазинии и понадобится помощник с заграничными инвестициями. Следовательно, откроется вакансия исполнительного помощника.

Фелиша мельком позволила себе увидеть это: блестящую карьеру, роскошную квартиру и ночь с Кедой, когда позволит время. Приходящий отец. Тем не менее она останется постоянной любовницей. Она успешно изобразила зверскую гримасу.

– Имеешь в виду исполнительную шлюху?

– Фелиша.

– Мне нужно идти.

Нужно! Иначе, задержавшись, она сказала бы «да». Несколько мгновений промедления, и придется довольствоваться крохами с его стола.

– Мне нужно идти.

– Конечно.

– Надеюсь, ты получишь результат, на который рассчитываешь.

И все.

Она одарила его улыбкой и взяла сумочку.

– Моя работа здесь окончена.

– Нет. Завтра ты вернешься в офис. Я нанял тебя заботиться о моих людях. Это личное одолжение. Я тебе доверяю, Фелиша. Спасибо.

Она ждала предупреждения. Напоминания о том, что, если она подведет, он разделается с ней без помощи закона. Но он ничего не добавил.

– Надеюсь, все будет хорошо, – прошептала она.

Может, не следует доверять ей, ведь сейчас она солгала, в глубине души не желая, чтобы он стал наследным принцем. Ни за что. Она так хотела ему добра и самого лучшего!