Нежный шантаж - Шэрон Кендрик Страница 28

Данте все же заявился на роскошную вечеринку в пентхаусе дорогого отеля, но его мысли витали бесконечно далеко. Герцогиня была прекрасна, но, как и все остальные улыбавшиеся ему женщины, не пробудила в нем ни малейшего интереса. Вытерпев полчаса, он незаметно сбежал, а когда на следующее утро пришел в офис, Рене уже ждал его с победным видом.

– Я собрал всю необходимую информацию.

– Рассказывай.

– Она живет в Лондоне.

– Можно подумать, я этого не знаю, – нетерпеливо огрызнулся Данте.

– И в субботу посетит мероприятие по сбору средств на борьбу с лейкозом. Возможно, вам будет также интересно узнать, что она выставила бриллиантовое кольцо на благотворительном аукционе.

Впервые в жизни Данте лишился дара речи.

Оглядев собравшихся, Ива продолжила свою речь:

– И именно поэтому я так ценю предоставленную мне честь. – Подбирая правильные слова, она глубоко вдохнула. – Я хочу дать собратьям по несчастью надежду и поддержать ведущиеся по всему миру исследования. Я готова выйти из тени и открыто говорить о том, что мне довелось пережить. Потому что я сумела со всем справиться и выздоровела. И с каждым днем число поборовших болезнь растет.

На секунду Иве показалось, что она увидела в зале Данте, и она потрясенно замолчала, но быстро собралась и продолжила:

– Я… – Что же она только что говорила? Отстранив поданный стакан воды, она вновь посмотрела на привлекшего ее внимание мужчину. И это действительно был Данте. Да и разве могла она хоть с кем-то его спутать? Высокий, широкоплечий, сильный и невероятно властный, он каким-то образом заполнил собой весь зал.

Но она просто не может позволить себе прямо сейчас развалиться на куски.

Глубоко вдохнув, она все же сумела взять себя в руки и продолжила речь:

– Просто скажу, что все вы неповторимы, и я рада сообщить, что аукцион собрал почти полмиллиона фунтов. – Она широко улыбнулась. – И я хочу еще раз искренне поблагодарить всех вас за то, что дали мне возможность внести свой посильный вклад.

Под гром аплодисментов Ива медленно спустилась со сцены, в очередной раз отметив, как непросто двигаться в узком серебряном платье. Что же дальше? Она осторожно посмотрела в сторону, где стоял Данте, но его нигде не было видно. Сердце болезненно дрогнуло в груди. Разумеется, его там не было! Просто у нее разыгрались нервы, и он ей привиделся. Да и с чего бы ему вообще здесь оказаться, когда он прямиком направился в Париж и они не разговаривали все эти недели?

– Ива.

От одного звука этого голоса у нее подогнулись коленки, но крепкая рука поддержала ее под локоть, словно влив в нее сил. Да и как иначе, раз ей теперь придется прожить всю жизнь в одиночестве?

– Данте, – выдохнула она едва слышно. – Что ты тут делаешь?

– А ты как думаешь? – спросил он сухо, но в глазах так и светилась насмешка.

Ива нервно облизнула губы.

– Проездом в Лондоне?

– И случайно заглянул сюда? Можно и так сказать. – Он невесело улыбнулся. – Есть тут где-нибудь тихий уголок, где можно спокойно поговорить?

Нужно было ответить, что такого уголка здесь нет и вообще им говорить не о чем. Нужно было взять накидку, сесть в такси и ехать домой, забыв, что они вообще когда-то встречались. Не в силах с собой справиться, Ива жадно вглядывалась в лицо, которого ей так не хватало.

– Есть.

Они молча пошли в огромное помещение, полное всевозможных растений с сиротливо забившимся в угол пианино. Данте уверенно расположился за дальним столиком, и Ива сразу же поняла, что совершила ошибку. Огромную ошибку. Их окутали ароматы жасмина и гардении и тихая музыка, придавая всему совершенно неуместный налет романтики. Да и от теплого света свечей лучше не становилось. Может, стоит заказать замысловатый коктейль с вишенкой и зонтик, чтобы полностью на нем сосредоточиться?

Но Данте небрежно отмахнулся от официанта, и Ива лишь вздохнула. Что ж, похоже, очарование этого человека безгранично, раз он может спокойно занять лучший столик, не заказав даже бокал вина.

Старательно пытаясь представить, что он собирается сказать, она заранее придумывала отговорки. Но задал он один-единственный вопрос, что она совершенно не желала слышать. И еще меньше хотела на него отвечать. Однажды она сумела соврать, но тогда она была гораздо сильнее и твердо верила, что поступает правильно, а теперь они не виделись полтора месяца, и она с трудом сдерживалась, чтобы не прикоснуться к нему рукой.

– Ива, ты меня любишь?

Она пристально посмотрела в глаза цвета ночного неба и уже открыла рот, чтобы сказать «нет», но из глаз вдруг полились слезы, и она сумела лишь молча покачать головой.

– Любишь? – настаивал он. – Просто ответь. Громко и отчетливо. Это все, о чем я прошу. Скажи, что не любишь, и я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь.

Она попыталась. Целую минуту она собиралась с силами, чтобы заставить себя все отрицать, но слова просто не шли. Во всяком случае, не те, что она должна была сказать. А вместо них вдруг полились совсем другие, жадные, отчаянные и совершенно ей не подвластные.

– Да, – выдохнула она. – Да. Я люблю тебя. Разумеется, люблю. Я этого не хотела и до сих пор не хочу. Мне очень жаль. Пойми меня правильно, я не хочу создавать тебе лишних сложностей, так что лучше вообще забудь все, что я говорила. Потому что… потому что это все равно ни к чему не приведет. Просто не может привести.

Данте прищурился, как человек, внезапно обнаруживший запертый тайник и старательно размышлявший, как побыстрее вскрыть его без ключа.

– Скажешь почему?

– Потому что я не в силах дать тебе то, что ты хочешь. Ты сказал, что хочешь жениться и завести детей. И твой дед говорил, что мечтает лишь о том, чтобы застать следующее поколение Дишонов.

– И?

– И я не могу тебе этого обещать. Я… – Сглотнув, она облизнула губы. – Я прошла лечение до того, как у меня начались месячные, и врачи сказали, что, возможно… скорее всего, я не смогу иметь детей.

– Но точно ты не знаешь?

Она покачала головой.

– Нет. Я знаю, это глупо, но я предпочитаю жить в неведении. Я слишком боялась посмотреть правде в глаза и не хотела ничего тебе говорить. Проще было спрятать голову в песок. – Пожав плечами, Ива закусила губу. – Думаю, тебе сложно это понять.

Она сама не знала, чего ждала, но уж точно не того, что Данте возьмет ее за руку, за левую руку, развернет ладонью к себе и будет изучать так пристально, словно пытаясь прочитать ее будущее.

– Нет, – объявил он наконец, – совсем не сложно, потому что все мы порой не осмеливаемся заглянуть правде в глаза. Я вел себя так с собственным братом, отказываясь признать, что в основе нашего отчуждения лежит мое упрямое нежелание делиться им с миром. Ива, пожалуйста, выслушай меня очень внимательно. Твои рассуждения не логичны.