Аромат лотоса - Лора Бекитт Страница 28

Когда Киран ушел, она задумалась. Значит, подруга все-таки родила. Таре очень хотелось сказать Кирану, что именно он – отец ребенка Амриты, но она не стала этого делать. Он мог не поверить, к тому же девушка хорошо помнила, что подруга стремилась сохранить свое желание зачать от любимого в строжайшей тайне. Кто знает, возможно, Амрита хочет, чтобы плод их любви принадлежал ей одной?

На следующее утро Тара заявила Джеральду, что уезжает в Бишнупур.

– Я хочу навестить свою подругу.

Джеральд сидел на складном походном стуле и следил за тем, как она собирает вещи. Тара двигалась быстро и стремительно. Год назад эта девушка ворвалась в его жизнь, а теперь уходила из нее. Он немного устал от их непонятных отношений и всетаки был огорчен тем, что Тара его покидает.

– Мне кажется, ты не вернешься, – заметил молодой человек.

Она одарила его улыбкой, но не стала возражать, и Джеральд продолжил:

– Я знаю, ты не была счастлива со мной, потому что меня нельзя назвать избранником твоего сердца.

Тара выпрямилась и выпустила из рук яркую ткань сари.

– Благодаря тебе я изменилась. Узнала другую жизнь.

– Ты стала другой благодаря себе, а не мне. Я тебе больше не нужен, и ты уходишь.

Девушка покачала головой.

– Ты хочешь, чтобы я осталась? Разве я та женщина, которую ты желал бы видеть своей женой?

Джеральд вновь подумал о Джае, сестре Кирана, своей недосягаемой мечте. Он и она были похожи на две звезды, но каждая из них совершала свой собственный путь, и потому им не суждено встретиться.

Англичанин встал, подошел к индианке, положил руки ей на плечи и сказал:

– Я хочу, чтобы ты запомнила, где меня можно найти, если тебе понадобится помощь.

В тот вечер Джеральд долго сидел в одиночестве и размышлял. С Тарой ему довелось пережить незабываемые минуты страсти, но этого было мало для сердца, изнывающего в бесплодной надежде на встречу с родной душой.

Джеральду нравилась Индия, он успел полюбить ее огромные, оглашаемые криками диких животных равнины, жаркое солнце, безумное сочетание роскоши и нищеты. Но его родиной была Англия, и здесь его считали чужаком. Было бы глупо надеяться, что эта страна примет его как родного, или мечтать о том, чтобы его полюбила индийская женщина.

Тара прожила в его комнате целый год, и здесь еще витал запах ее духов, одежды, волос, тела. Теперь его ночи вновь станут одинокими и у него появится много времени для того, чтобы размышлять о своей жизни, о настоящем, прошлом и будущем.

Джеральд собирался ложиться спать, как вдруг в комнату скользнула чья-то фигура.

Молодой человек вскочил и взялся за саблю.

– Брось, Джерри! Это я.

Джеральд облегченно вздохнул.

– Томас! Откуда?

– Решил навестить старого друга… Где твоя индианка?

– Она уехала.

– Это хорошо. Поговорим без свидетелей. Если, конечно, ты не боишься, что тебя застанут в компании разжалованного офицера, изгоя и казнокрада.

– Не говори чепухи. Лучше расскажи, как живешь и что привело тебя ко мне.

Джеральд предложил приятелю сесть. Томас выглядел неважно: потускневшие глаза, осунувшееся лицо, потрепанный, небрежно застегнутый мундир.

– Два месяца я шатался по разным глухим местам с отрядом таких же несчастных. Нам было нечем поживиться. Отрезанные от цивилизованного мира деревни, вытоптанные дикими слонами поля. Мне до смерти надоела эта страна! Я мог здесь жить, когда получал приличное жалованье, но теперь… Ты прекрасно понимаешь, что воруют все. Мне просто не повезло. В общем, я пришел сказать, что уезжаю. Договорился, что меня возьмут на торговое судно.

– Это будет считаться дезертирством, – заметил Джеральд.

– Не важно.

– Тебе нужна помощь? – спросил Кемпион. – Деньги?

Уилсон усмехнулся.

– Я знал, что ты настоящий друг. Что ты поймешь и не выдашь. Да, мне нужна помощь, но в другом смысле. Помнишь храм, в котором ты нашел свою индианку? С тех пор как мы там побывали, меня не покидают мысли о его богатстве. Когда дело дошло до точки, я решил: вот он, мой счастливый билет, мой пропуск в другую жизнь! Предлагаю пойти со мной. Ночью проберемся в святилище и наберем себе золота. Один я не справлюсь, и мне не хочется посвящать в это дело посторонних людей.

Джеральд резко дернулся, будто его ударили; в светлых глазах вспыхнул яркий свет. Ему хотелось вскочить и выругаться, но вместо этого он твердо и спокойно произнес:

– Я никогда этого не сделаю. И тебе не советую. В том, что касается религии, индусы – настоящие фанатики. Кто только ни пытался обратить их в иную веру: мусульмане, христиане, буддисты. Ничего не вышло. Какой бы нелепой ни казалась нам их религия, они до безумия верят в своих богов. Если попадешься, тебе не поздоровится.

– Не попадусь. А Шива не обеднеет. Жаль, что не хочешь мне помочь. Страшишься возмездия?

– Нет. Просто не могу совершить предательство.

– Кого ты предашь?

– Не знаю, – задумчиво произнес Джеральд. – Что-то святое. Чью-то веру, мечту и чувства.