Медальон с бирюзой - Пэнси Вейн Страница 28

Джек снял с шеи шарф и просунул его между прутьями, и собака, которая забилась в самый угол, схватила его и, прижав лапами к полу клетки, уткнулась в него носом.

Они побежали на регистрацию. Джек был очень мрачен, а у Бетти сердце обливалось кровью при мысли о бедной собаке.

— Увы, ей придется провести в клетке много времени, — сказал Джек. — Ей предстоит полугодовой карантин.

— Их держат там в клетках? — воскликнула расстроенная Бетти. — По-моему, этот карантин — ужасная глупость. Зачем он нужен, если собака привита?

— В тот-то и дело, что в случае с Лоттой это неизвестно.

Джек разделял ее чувства. Он ощущал себя предателем.

— У тебя есть на примете хороший питомник? — спросила Бетти. Все мысли ее были заняты Лоттой, и она даже не заметила, как самолет взлетел.

— Полицейский питомник служебных собак расположен около парка Баттерси, — сказал он. — Там вполне приличные условия. Но от клетки никуда не деться.

— Ты такой законопослушный, сразу видно, что полицейский, — возмущалась Бетти. — Я бы не отдала ее на карантин. Может быть, я говорю глупости, — добавила она несколько более примирительно, — Но невыносимо думать, что собака, которая страдала от варварского обращения и едва начала привыкать к тебе, снова окажется в клетке и в одиночестве.

— Бешенство — серьезная вещь, — оправдывался Джек, чувствуя, что его слова звучат жалким лепетом. — Стоит ввезти в страну бешенство, и эпидемия обеспечена.

— Я буду приходить к ней так часто, как только смогу, — сказала Бетти.

Она избегала смотреть на него, и Джек чувствовал, что она разочарована. Это больно задело его. В голове у него зрел план, но он был пока слишком неопределенным, чтобы делиться с Бетти сейчас.

— Все-таки я не понимаю, — сказала Бетти через какое-то время. — Лотта — прекрасная служебная собака, она явно обучена спасать людей, находить предметы… Невозможно понять, как этот же самый хозяин, который занимался с ней и тренировал ее, в то же время обращался с ней так скверно, что она даже потеряла глаз? В голове не укладывается…

— Первым хозяином Лотты был человек, состоявший в отряде добровольной помощи спасателям, — объяснил Джек. — Но он умер, и собака досталась его племяннику, которому она была не нужна.

— Ах, теперь понятно… — Она посмотрела на Джека. — Помнишь, ты хотел рассказать мне… Этот Зоннер в самом деле торговал наркотиками? Я все ломаю голову. Неужели Мойра как-то с этим связана?

— После того, как ты уехала, наш сотрудник тщательно осмотрел твой номер и обнаружил под матрацем пакетик с таблетками, — сказал Джек. — Зоннер, видимо, хотел в случае чего выставить тебя наркоманкой. Так что прими ты те таблетки, это в случае смертельного исхода могло быть расценено, как гибель от передозировки.

У Бетти похолодела спина.

— Но зачем ему надо было меня убивать? — пробормотала она, зябко поводя плечами.

— Зоннер действительно производил в своей лаборатории парфюмерные средства, но они не пользовались большим спросом, и он решил переключиться на более востребованный товар, — сказал Джек. — Причем с ним он вполне преуспел. Начав с сильных транквилизаторов, Зоннер разработал новую формулу наркотических средств. Выпускаются они в таблетках и дают эффект, по силе почти не уступающий героину. Привыкание наступает невероятно быстро.

— И он начал торговать ими? — негодующе спросила Бетти.

— Функции наркокурьера осуществлял Соретти, — объяснил Джек. — Таблетки в основном переправляли в Италию. Мы начали заниматься этим, когда в Лондоне в одном доме во время облавы обнаружили эти самые таблетки. Тогда подозрение пало на некоего Бена Аффлика, который недавно вернулся из Лозанны. Так след потянулся в Швейцарию. Но швейцарская полиция уже раньше начала слежку за Зоннером. Оказалось, что Соретти продал партию препарата в Англию, не предупредив Зоннера, на свой страх и риск. Зоннер узнал, что его, во-первых, обманывают, во-вторых, ставят под удар. Я уверен, что это он испортил тормоза в машине Соретти. Он решил отделаться от ненадежного компаньона. Он перехватил Соретти в отеле и застиг его врасплох, когда тот передавал тебе сверток.

— Неужели он мог так легко решиться на убийство человека? — недоверчиво произнесла Бетти. — Все-таки одно дело — продажа наркотиков, но убийство…

— У Соретти нашли листок с твоей фамилией, — невозмутимо продолжал Джек.

— И в полиции решили, что я из одной шайки с ними? — ахнула Бетти.

— Прежде всего, это заключил Зоннер. Он в твое отсутствие вошел в твой номер, увидел там посылку, которую тебе передал Соретти, и забрал ее.

— А я даже не заметила, когда она исчезла! — воскликнула Бетти. — То есть хватилась, но уже потом. На посылке я написала адрес Мойры в Лондоне…

— Представляю, как разозлился Зоннер! Он понял, что его подставил собственный помощник. К тому же ты видела его вместе с Соретти. Ночью между ними был крупный разговор, можно только догадываться, о чем именно. Но Зоннер решил не рисковать. Сам он занимался продажей своего товара с большой осторожностью, а тут ситуация выходит из-под контроля. Риск был слишком велик, и он решил убрать и тебя, и Соретти.

— Но он передал те таблетки для меня через Руби. Она же могла потом его уличить, — пришло в голову Бетти, которой казалось, что она читает какой-то детективный роман.

— Невозможно было доказать, что наркотик содержался именно в тех таблетках. Он мог потом утверждать, что его таблетки были самым банальным аспирином.

— Ты тоже считал, что я в этом замешана? — тихо спросила Бетти.

Джек мог бы ответить, что стоило ему однажды заглянуть в ее голубые глаза, как он сразу понял, что она неспособна на ложь и грязный бизнес. Но это показалось бы ей неуместной сентиментальностью, хотя было чистейшей правдой…

— Ты вела себя не так, как ведут наркокурьеры, — тоже тихо сказал он, осторожно сжимая ее руку, лежавшую на подлокотнике. — Но я понял, что с тобой что-то неладно. — Они некоторое время смотрели друг другу в глаза, потом Бетти покраснела и потупилась. — Наш агент в отеле, в чьи задачи входило наблюдение за Соретти и Зоннером, тоже обратила на это внимание… — добавил он. — Она видела, как ты съехала к обрыву, а потом стояла на краю…

— Прошу тебя, не надо об этом вспоминать, — прошептала Бетти. — Это было сумасшествие. Теперь мне кажется, что это была не я. Но… ты сказал «она»? Кто видел меня на обрыве?

— О, это очень опытный сотрудник швейцарского отдела по борьбе с наркотиками, — весело произнес Джек. — Ты встречала ее в отеле. Мадам Мурье предпочитает в одежде белый цвет.

О Боже! Белая Дама — сотрудник полиции!

— Она говорила мне такие странные вещи, — сказала Бетти. — Если она хотела напугать меня так, чтобы я больше не подходила к обрыву, ей это удалось…

Чтобы увести разговор от тяжелого для Бетти воспоминания, Джек вернулся к их прежней теме: