Свидание с ангелом - Кэрол Мортимер Страница 28

Входя в галерею «Архангел» утром в понедельник, Нина уверенно улыбнулась девушке в приемной, показывая, что имеет право здесь находиться, та кивнула в ответ, и Нина направилась к лестнице, чтобы подняться в кабинет Рейфа.

Рейф…

Нина не сомневалась, он будет очень сердиться на нее за то, что она не приехала к нему в субботу и даже не связалась с ним, чтобы объясниться.

Может, тогда Рейф просто пошутил о том, что ее отец похож на гангстера, но у Нины на этот счет были свои сомнения, и вполне обоснованные. И они подтвердились в их с отцом разговоре в субботу вечером.

Теперь Нина знала, что ни в коем случае не сможет рассказать Рейфу о тех шокирующих фактах биографии отца, которые ей открылись. Нине и самой было непросто принять все это, чего же ждать от постороннего человека?

Потому-то она и решила — в который раз, — что отныне у них с Рейфом будут исключительно деловые отношения. Она спроектирует витрины для галерей «Архангел», а Рейф как один из владельцев галерей одобрит ее проекты. Вот так, легко и просто.

Во всяком случае, вчера в гостиничном номере Нине казалось, что именно так и будет. Почти всю ночь Нина просидела в кресле у окна, почти не дыша, смотрела в небо над Нью-Йорком, не проронив ни слезинки; она думала о том, как пережить следующие несколько часов, несколько дней после того, что рассказал ей отец.

Теперь, когда всего один лестничный пролет отделял ее от кабинета Рейфа, это решение не казалось ей таким уж простым. Рейф уже доказал ей: он не из тех мужчин, кто станет принимать за чистую монету все, что она говорит. Он захочет докопаться до сути, узнать, почему она приняла это решение.

А она не могла сказать ему. Почему — никому не могла сказать.

Чем ближе Нина подходила к двери его кабинета, тем тяжелее ей становилось идти. Работа на галерею «Архангел» была для нее первым шагом на пути к мечте. Но, прежде чем исполнить эту мечту, Нина должна всего лишь раз и навсегда разобраться с Рейфом. Всего-навсего!

— Бриджет, я же сказал, меня не беспокоить… Нина! — воскликнул Рейф, оторвав взгляд от каталога, который рассматривал, когда она вошла в его кабинет.

Он встал со стула, быстро обошел вокруг стола, широкими шагами пересек кабинет, взял ее руки в свои и пристально, жадно вгляделся в ее лицо, заметив, как она бледна.

— Я не вовремя? — Ее тон был холодным и чужим.

Рейф все смотрел на нее, все пытался разглядеть хоть что-то от «его Нины» в грустных глубоких глазах.

— У тебя все хорошо? — Что за глупый вопрос, тут же нетерпеливо одернул себя он, конечно же у нее не все хорошо!

Если бы у Нины «все было хорошо», то она не ушла бы из отцовского дома в субботу ночью. Если бы «все было хорошо», то она смотрела бы на Рейфа как на возлюбленного, а не как на постороннего.

Нина пожала плечами:

— Конечно, все хорошо.

Вчера Дмитрий Палитов не вдавался в подробности, сказал только, что Нину огорчил их разговор, и она уехала из дома и до сих пор не вернулась.

— Проходи. — Рейф крепко держал ее руки в своих. — Ты себе не представляешь, как я рад, что ты пришла, — тихо добавил он.

— Почему?

Потому что теперь, по крайней мере, он знал, что она жива. Знал, что она в безопасности. Да просто потому, что она нужна ему, черт возьми.

— Вчера ко мне приходил твой отец.

В холодной глубине ее зеленых глаз вспыхнула и тут же погасла теплая искорка.

— В самом деле? — равнодушно ответила Нина, уверенным жестом вынимая свою ладонь из его руки. Она отошла от него и встала у стола.

Рейф по-прежнему внимательно вглядывался в ее лицо и видел, что за фасадом холодности скрывается уязвимость и хрупкость. Эта хрупкость была еще более очевидной оттого, что Нина забрала волосы в пучок, открыв его взору впалые щеки, темные круги под глазами и нежную лебединую шею.

Рейфу казалось, сделай он что-то неправильно, скажи не те слова — и больше не станет этой хрупкости. И Нины вместе с ней.

А Рейф этого не хотел. Нина была застенчивой, но характер у нее был мятежный, и именно это так понравилось Рейфу с первой минуты знакомства с ней: неужели они познакомились всего неделю назад?

Первоначальное очарование росло, и теперь он в полной мере разглядел ее простую красоту, тонкое чувство юмора, страстность ее натуры; узнал, что у нее большое сердце — это было очевидно, когда она с нежностью говорила о своем отце…

Именно этой нежности и не было в ее голосе, когда он упомянул о визите Дмитрия.

Рейф медленно и спокойно вдохнул, решив не говорить и не делать ничего, что бы пошатнуло ее и без того слабый контроль над эмоциями.

— Нина…

— Я понимаю, раз уж у нас деловые отношения, следовало прежде назначить тебе встречу, но я принесла эскизы моих работ, чтобы ты посмотрел, — быстро сказала она, протягивая ему папку, которую держала в левой руке.

Он вскинул брови, услышав фразу «деловые отношения».

— Твоих работ?

Она улыбнулась, холодно и равнодушно:

— На выходных у меня было очень много свободного времени.

Нина не только не приехала к нему той ночью. Уйдя от отца, Нина собрала свои вещи и ушла из дома. Очевидно, все из-за того, что рассказал ей Дмитрий Палитов, когда они вернулись домой после открытия выставки. Разговор был настолько неприятный, что Нина покинула квартиру отца, поклявшись никогда не прощать его за то, что он сделал.

Но что же Дмитрий такого сделал, Рейф не знал. Отец девушки не стал посвящать его в подробности их разговора, даже когда Рейф начал настаивать. Дмитрий хотел лишь найти Нину, и, раз уж Рейф тоже тревожился за нее, мужчины заключили нелегкое перемирие.