Заговор Елизаветы против ее сестры Марии Тюдор - Галимов Брячеслав Страница 28

– Таких дураков и плутов ещё не видел белый свет!

– Мы готовы пуститься во все тяжкие!

– Да только ничего у нас нет…

– Потому что мы – дураки! – крикнули оба и сыграли свою нехитрую музыку.

Королева сделала вид, что хлопает им, тогда похлопали и её гости.

– А теперь мы вам споём песенку о наших приключениях, – объявил шут, – и вы сами поймёте, какие мы дураки и плуты!

Первый куплет они пропели хором:

– Мы два шута, мы два шута:

Вот это – Пит, а это – Бенни.

И мы не стоим ни черта,

В карманах нет у нас и пенни!

Дальше запел первый шут:

– Жениться как-то я решил,

Невесту я себе нашёл.

До свадьбы с нею согрешил,

И тут же от неё ушёл!

– Вот плут! – закричал второй шут. – Где вы ещё видели такого развратника? Кто же бросает обесчещенную невесту?!

– Мы два шута, мы два шута:

Вот это – Пит, а это – Бенни.

И мы не стоим ни черта,

В карманах нет у нас и пенни!

– пропели затем оба шута, сопровождая пение литаврами, флейтой и свирелью.

Следующий куплет исполнил второй шут:

– Вот я наследство получил:

Работал дядя мой, как вол.

А я в неделю всё пропил,

И снова стал и нищ, и гол!

– Вот это дурак! – крикнул первый шут. – Виданное ли дело, промотать наследство? Нет другого такого дурака!

И оба они пропели:

– Мы два шута, мы два шута:

Вот это – Пит, а это – Бенни.

И мы не стоим ни черта,

В карманах нет у нас и пенни!

– Но вы послушайте, что я сделал! – воскликнул первый шут:

– Меня хозяин поучал,

Считал он каждый грош.

А я казну его взломал,

Приставив к горлу нож!

– Тебе место на виселице! – прокричал второй шут. – Позарился на чужие денежки! Что за негодяй!

– Мы два шута, мы два шута:

Вот это – Пит, а это – Бенни.

И мы не стоим ни черта,

В карманах нет у нас и пенни!

– прокричали оба шута.

– И еще раз про меня! – выступил второй шут. – Вы ещё не знаете всех моих пороков:

– От бедности солдатом стал,

Сержант кричит: «Вперёд! Ура!».

Но я обратно побежал,

Решив, что мне домой пора!

– Каков мерзавец! Да он просто трус! – вскричал первый шут.

– Мы два шута, мы два шута:

Вот это – Пит, а это – Бенни.

И мы не стоим ни черта,

В карманах нет у нас и пенни!

Литавры, свирель и флейта повторили последний куплет, затем литавры ужасающе прозвенели напоследок, – и шуты низко склонились перед королевой, ожидая одобрения или порицания.

Мария беззвучно похлопала в ладоши; дамы и джентльмены за столом захлопали во всю силу.

– Да, вот это дураки! Плуты отчаянные! Их бы, в самом деле, на виселицу! – смеясь, кричали гости.

Шуты ушли, выступление продолжили акробаты со своими номерами. Сэр Роберт, успевший выпить два кубка крепкого вина, тоже смеялся.

– Вам весело? – спросила его Мария.

Сэр Роберт поперхнулся и робко глянул на неё:

– Да, ваше величество.

– Я знала, что вам понравится. Веселитесь, милорд, не стесняйтесь, сегодня у нас праздник, – ласково проговорила Мария. – Выпейте за здоровье своей королевы.

– За здоровье вашего величества, – поднял кубок сэр Роберт.

– Предложен тост за здоровье её величества! – провозгласил церемониймейстер.

– За здоровье её величества! – подхватили, вставая, гости.

Мария поблагодарила их улыбкой и пригубила из своей чаши.

– А мой подарок вам понравился? – спросила она сэра Роберта, когда все уселись на свои места.

– Ваше величество, у меня нет слов, – сказал сэр Роберт, с ужасом чувствуя, что его язык начинает заплетаться. – Это выше всего, что может быть… И вы на этом портрете такая красивая…

– Красивее, чем в жизни? – уколола его Мария.

– Нет, нет, ни в коем случае! В жизни вы гораздо красивее, – сэр Роберт возмущённо замахал руками. – То есть я хочу сказать, что вы красивая и на портрете, и в жизни. Вы везде красивая, ваше величество!

– Благодарю вас, милорд. Носите же этот портрет на груди, пусть ваша королева всегда будет с вами, – сказала Мария, наклонившись к уху сэра Роберта. Её нежное дыхание щекотало его; он поёжился и засмеялся.

Епископ Эдмунд, с огромным неудовольствием наблюдавший эту сцену, выразительно посмотрел на сэра Стивена. Тот пожал плечами и беззвучно повторил: «Ничего страшного». Епископ хмыкнул и покачал головой.

– Ваше величество, я не знаю, как выразить свою признательность, – сэр Роберт едва смог выговорить последнее слово. – Моя жизнь принадлежит вам. Делайте со мной, что хотите: я весь в вашей власти!

– Тише, милорд, – Мария коснулась его руки. – Через два дня, вечером, после смены караула, приходите в парк на наше место. Мы поговорим о том, что вы ещё можете сделать для меня. Во дворце будет мало людей – у нас будет день отдыха.

– Ваше величество, я приду, даже если буду умирать, – так громко прошептал в ответ сэр Роберт, что его услышали не только сэр Стивен и епископ Эдмунд, но и церемониймейстер.

– Тише милорд, на нас смотрят, – шепнула Мария и громко сказала: – Прекрасное выступление, эти акробаты изрядно нас позабавили. Господин церемониймейстер, кто у вас следующий?…

Больше королева не шепталась с сэром Робертом, а он так усердно отдавал дань вину, что лакеям пришлось дважды выводить его освежиться, – впрочем, он не был исключением из числа других джентльменов, присутствовавших на обеде.

* * *

– Я не понимаю, почему вы так беспечны, – говорил епископ Эдмунд, когда он и лорд-канцлер заперлись по окончании обеда в комнате Королевского Совета. – Мария ясно дала понять, что она сделала свой выбор: Дадли занял место возле неё на обеде, и боюсь, что он же скоро займёт первое место в государстве.

– Этого не случится, – возразил сэр Стивен, вытянувшись в кресле и блаженно щурясь на огонь в камине. – Неужели вы до сих пор не поняли, что сэр Роберт Дадли никогда не займёт ни первое, ни второе, ни даже третье место в государстве. Такому актёру, как он, вообще не место на политической сцене, – в лучшем случае, он годится на роль статиста, но и она, пожалуй, слишком сложна для него.

– Оставьте ваши шуточки, милорд, – раздражённо сказал епископ. – Вы забываете, что главный действующий персонаж у нас – женщина, а значит, можно ожидать самых невероятных выходок, особенно когда дело касается любовных чувств.