Брат и сестра - Дина Аллен Страница 28

— Так, значит, это и сеть та самая юная леди, которая хоть на минуточку уведет негодного Руперта из моей кухни!

— Боюсь, что Джейн считает Руперта чистым наказанием, — сказал Джеймс Трейси, после того как домоправительница, извинившись, отправилась готовить обед. — Это не значит, что она ненавидит животных, совсем нет. Фактически в кухне всем заправляет большой и ленивый кот, которого она балует до невозможности, но манеры пса оставляют желать лучшего. Я говорил Клариссе, когда она его покупала, что лучше завести более спокойную собаку — пуделя или лабрадора, однако ей захотелось именно спаниеля. К тому же, что уже совсем никуда не годится, она наотрез отказалась дрессировать его. Поэтому собака ни в чем не виновата. У Руперта, в сущности, неплохой характер, но он уже вызвал здесь переполох, когда убежал и чуть не до смерти перепугал птиц, которых наш сосед полковник Уолтерс выращивает для традиционной ежегодной охоты. А до этого Руперт едва не утонул в пруду, охотясь за утками.

— А вы можете перевоспитать его, или уже поздно? — спросила Трейси, не найдя лучшей темы для разговора.

Теперь, когда они остались одни — Люси отправилась вслед за Джейн на кухню, смотреть вышеупомянутого кота, — она вдруг почувствовала себя крайне неловко.

— Нет, еще не поздно, — ответил Джеймс и, подойдя ближе, остановился перед ней. — В чем дело? — ласково спросил он. — Неужели ты и впрямь боишься меня?

Она покачала головой, как бы смеясь над своей уязвимостью, и призналась:

— Нет, тебя я не боюсь. Я боюсь… всего остального.

Сначала Джеймс явно не понял ее. Нахмурившись, он осмотрел уютную гостиную, в которой они находились, и недоуменно спросил:

— Дом? Тебя пугает дом?

— Нет, вовсе не дом. А то… то, что между нами произошло. — Трейси никак не могла выразить свои эмоции словами, сказать, как это сделал Джеймс, что любит его. — Все случилось так быстро, так неожиданно!

Подойдя еще ближе, он крепко взял ее руки в свои.

— Ты собираешься сообщить мне, что передумала? Что не хочешь меня? Но ведь этой ночью…

— Нет, — прервала она его в порыве откровенности. — Не в этом дело. Может быть, у меня нет твоего опыта, да и вообще никакого, но я знаю одно… — Она замолчала, набрала воздуха и решилась: — Я знаю, то, что было пережитое нами прошлой ночью, явилось чем-то особенным, необыкновенным, чем-то редким и драгоценным, и я не могу сожалеть об этом. Но помимо этого существует столько проблем, столько…

— Ты думаешь о Клариссе? — спросил он.

Трейси медленно кивнула. Ей не хотелось высказывать вслух свои опасения, не хотелось обнаруживать перед ним то, что считала проявлением своей ограниченности. Однако она чувствовала: ее инстинктивное неприятие Клариссы походит на микроскопическую дозу яда, такую крохотную, что невозможно было даже представить, какой вред она способна принести. Но в то же самое время интуиция подсказывала ей, что эта мелочь угрожает счастью, которое они могли бы разделить с Джеймсом. И, пряча от себя самой свои страхи, пытаясь не обращать на них внимания, она только позволяет этой угрозе расти и крепнуть.

Кларисса была сводной сестрой Джеймса. Он всегда любил и защищал ее. Поэтому вполне естественно, что его беспокоит ее судьба, что Джеймс ищет для нее оправданий. Но Трейси сомневалась, что сможет когда-нибудь примириться с его любовью к Клариссе или с желанием опекать ее. Так же, как сомневалась и в том, что его сестра сможет стерпеть любую другую женщину в жизни брата.

Трейси не знала, хватит ли у нее сил, терпения и выдержки справляться с непредсказуемым поведением Клариссы. К тому же никакой речи о том, чтобы позволить еще раз подвергнуть опасности Люси, и быть не могло.

Как бы ни желала она Джеймса, как бы ни любила его, разве может быть у них совместное будущее, если между ними всегда будет стоять Кларисса? А будь Трейси способна попросить его вычеркнуть Клариссу из своей жизни, и он оказался бы готовым пойти на это, смогла бы их любовь оставаться столь же крепкой и глубокой? Смогла бы она сама сохранить мир в своей душе и ожидать, что Джеймс будет продолжать любить ее?

А с другой стороны, смогли бы они построить счастливую жизнь для себя, Люси и детей, которые у них, возможно, появятся, если Кларисса всегда будет рядом, постоянно напоминая Трейси о происшествии с ее дочерью?

Это был вопрос, на который не было ответа и, видя муку и боль на лице Джеймса, она прошептала непослушными губами:

— Неужели ты не видишь, что я должна думать о Люси…

— Да, да, я все понимаю, — поспешно перебил ее Джеймс. — Но Трейси… пожалуйста, позволь мне рассказать тебе кое-что о Клариссе. Присядь на минутку.

Настороженно посмотрев на него, Трейси неохотно согласилась. Джеймс подвел ее к удобной мягкой кушетке, застеленной пушистым покрывалом, приятным и теплым на ощупь. Сев рядом, он привычно взял ее руку в свою.

— Отец Клариссы бросил жену, когда дочери было семь лет. До этого он обращался с женой просто ужасно и даже пытался восстановить обожавшую его Клариссу против матери. Когда отец наконец ушел от них к женщине, которая уже несколько лет была его любовницей, девочка отреагировала на это так бурно, что Харриет даже опасалась за ее жизнь. Поначалу Кларисса во всем обвиняла мать, а потом, по всей видимости, начала винить себя, вообразив, что отец оставил их из-за того, что она сделала что-то не так.

Не думаю, чтобы взрослые могли по-настоящему понять, какие травмы они в своем эгоизме способны нанести детям, не обращая внимания на их переживания и ставя во главу угла свои собственные чувства и нужды. По всей видимости, Кларисса тогда целиком ушла в себя. Если поначалу она отказывалась верить в то, что отец ушел окончательно, то впоследствии даже не разрешала упоминать его имени. Она ни разу не виделась с ним со времени его развода с матерью. Он женился вторично и сейчас живет за границей.

Появившись в нашем доме, Кларисса привязалась ко мне. Я жалел ее от всего сердца, потому что тоже потерял одного из родителей. Но я был старше, лучше знал мир… и лишился матери совсем по-другому, поэтому, не в пример Клариссе, не считал, что меня предали. Если оглянуться назад, то, может быть, я действительно позволил ей стать слишком от меня зависимой. Однако к тому моменту, когда я заметил опасность, ущерб ее психике уже был нанесен, и оказалось слишком поздно отступать назад. Иначе в ее глазах это выглядело так, будто я предал ее наподобие отца. Именно потому меня так обеспокоило то, что ты можешь разрушить ее семью. Я знал, насколько она уязвима, насколько…

— Да, — не слишком уверено согласилась Трейси. — Я все понимаю. Но мое понимание ничего не меняет, Джеймс, — с грустью продолжила она. — Оно не меняет того факта, что Кларисса примет в штыки любую женщину, которой ты позволишь разделить свою судьбу, а в моем случае…

— Ты хочешь, чтобы она исчезла из моей жизни, чтобы…

— Нет! — с чувством воскликнула она, сердясь на то, что Джеймс считает ее настолько эгоистичной. — Разумеется, нет. Как ты мог так подумать? Я не прошу от тебя ничего. Или, по крайней мере, ничего в таком роде. Просто дай мне уйти прямо сейчас, пока у меня еще есть силы. Я так же способна на ревность, как и Кларисса, — откровенно призналась Трейси. — И мне не хочется, чтобы то, что мы испытываем друг к другу, все уже пережитое нами вместе, оказалось перечеркнутым моим отношением к Клариссе и нежеланием подвергать Люси опасности со стороны твоей неуравновешенной сестры. Я не желаю беспомощно смотреть на то, как мы с тобой губим друг друга, а именно так и случится. С этим ничего не поделаешь. Я не могу доверять Клариссе. Она мне не нравится, и я никогда не буду чувствовать себе рядом с ней спокойно. Вина в этом моя, а не ее.