Тлеющие угольки - Энджи Гейнор Страница 28

— Желаю приятного уик-энда, Клифф, — сказала Линн, направляясь к машине.

Боль, отразившаяся на ее лице, мгновенно передалась ему. Линн никогда не узнает, что чувствовал он, наблюдая, как она уходит. Его так и подмывало кинуться вслед за ней, догнать ее. Вот она бросила сумочку на правое сиденье, захлопнула дверцу, застегнула ремень и задним ходом выехала со стоянки.

Движение было оживленным. Несколько минут она не могла выехать на проезжую часть. Он видел, что еще мог бы догнать ее. Тогда он зажмурился и, собрав всю волю в кулак, приказал себе не трогаться с места.

Наконец зажегся зеленый сигнал светофора, и Линн вырулила на улицу, не бросив даже прощального взгляда в его сторону.

Та ночь не была для Клиффа спокойной. Впервые после уик-энда, проведенного вместе с Линн, он вернулся в свой коттедж на острове Галиано. В доме словно все еще звенел ее смех. В какую бы комнату он ни заходил, всюду чувствовал ее присутствие. Он с грустью вспоминал, с какой легкостью она сбрасывала с себя одежду, прежде чем прыгнуть в бассейн, с каким соблазнительным наслаждением плескалась в ванне и как он, не удержавшись, присоединился к ней.

Ванна была предназначена только для одного, и добрая половина пенной воды вылилась на пол. Они вместе вытирали огромную лужу, и все это сопровождалось поцелуями, ласками и любовью.

Любовью? Ах Боже мой, нет и еще раз нет! Это был всего лишь секс, простой секс. Мысленно он посмеялся над собой. Простой? Что за чушь! Разве может секс быть простым, если им занимаешься с такой женщиной, как Линн!

Быть с ней рядом это... это... Он не находил слов, чтобы выразить те чувства, которые испытывал в ее обществе. Разговаривая, готовя с ней вместе еду — хотя порой они и не сходились во мнениях относительно рецептуры, — Клифф радовался как ребенок.

Даже работа над тем громадным отчетом доставляла радость, потому что делали они ее вместе. Клиффу нравился ее пытливый, цепкий ум, нравилось, как быстро она усваивает новый материал. Главное, у них осталась куча свободного времени и он радовался, показывая ей окрестности, потому что радовалась она. И еще он вдруг обнаружил, что ему нравится та незатейливая еда, которую Линн брала с собой в пакетах, когда они отправлялись на прогулки. Он, который давным-давно, когда только оставил строительный бизнес, отказался от сомнительного удовольствия устраивать пикники, теперь вынужден был признать, что ошибался и что это прекрасный способ провести время и отдохнуть.

В воскресенье утром, решив, что возвращаться на остров было ошибкой, он закрыл коттедж и поехал на пристань. Очередной паром держал курс не на Викторию, а на материк, но Клифф, следуя какому-то подсознательному наитию, сел на него. Он уже не думал о том, куда едет. Это напоминало бегство.

Он заехал на какой-то рынок, где присмотрел несколько антикварных дверных ручек в превосходном состоянии. Надо было лишь отполировать бронзовые поверхности, чтобы они заблестели как новые. Не успев сообразить, что дверные ручки ему в общем-то ни к чему, он уже заплатил за них и направился дальше, помахивая бумажным пакетом. Потом внимание его привлек красивый — в плафоне из цветного стекла — фонарь для входной двери. Клифф купил и фонарь. Держа его под мышкой, он направился к машине.

Проехав еще немного, он увидел указатель: «Ладнер, 10».

Зачем его сюда занесло?

Он знал ответ еще до того, как успел сформулировать его. Если он зайдет, как его встретят? Что, если Линн сочтет его визит неуместным? Он съехал на обочину и, остановив машину, уронил голову на руки, сжимавшие рулевое колесо. Нет, он знал: если уж он зайдет, Линн его не выгонит. Она сразу все поймет. Поймет: он приехал, потому что не может без нее, потому что его влечет к ней так, как не влекло ни к какой другой женщине.

Он поднял голову и, стиснув зубы, поехал дальше.

Только для того, чтобы увидеть выражение ее лица, — для одного этого стоило проделать весь этот путь.

В темной комнате глаза ее вспыхнули, точно свечки. Голос зазвенел от счастья, словно серебряный колокольчик.

— Клифф? Что ты здесь делаешь? — радостно воскликнула она, перекрывая легкое жужжание, доносившееся из глубины дома.

Клифф протянул ей пакет и фонарь.

— Вот, привез Тейлору, — сказал он, но они оба понимали, что этот предлог не очень убедителен.

Оба прекрасно знали, что привело его сюда.

— Спасибо, — прошептала Линн, коснувшись ладонью его щеки. — Заходи.

Но, прежде чем войти в дом, Клифф обвил рукой ее шею и поцеловал в губы.

В следующее мгновение где-то поблизости раздался смешок.

— Линни, что я тебе говорила? Этот мужчина по уши влюблен.

Клифф, открыв глаза, перехватил взгляд Линн, устремленный на ее невестку, которая стояла в коридоре, держа на руках малышку и широко улыбаясь.

Если Клифф и был по уши влюблен, то старался не показывать этого. Он занял одну из гостевых комнат. Линн поняла, что и в субботу и в воскресенье ночью им придется спать порознь.

Тейлору понравились подарки, которые привез Клифф, но еще больше он был благодарен последнему за совет и помощь. Фонарь, подвешенный над входной дверью, отбрасывал радужный свет на деревянный пол прихожей.

Остаток дня и еще час после ужина мужчины провели за работой. Они пилили, забивали гвозди, полировали, красили, клеили обои и при этом живо дискутировали.

Несмотря на плотный график, Линн находила время, чтобы повозиться с племянницей, которая уже предпринимала первые — и небезуспешные — попытки ползать и, если за ней никто не приглядывал, постоянно попадала в беду.

Наконец Энн, уложив девочку в постель, объявила, что на сегодня работа закончена.

— Вы, двое, сходите-ка прогуляйтесь, — сказала она, подталкивая Линн и Клиффа к двери. — Довольно с вас этой каторги.

Они шли по берегу реки, держась за руки, время от времени целовались, и Линн ловила себя на том, что ей уже недостаточно одних поцелуев. Когда они вернулись домой, расставание с Клиффом было для нее сущей пыткой. Но она была уверена, что и он обуреваем теми же чувствами. Она еще не знала, означает ли его внезапное появление то, что он в конце концов решил восстановить их прерванные отношения, но в глубине души надеялась.

Его поцелуи, его нежелание расставаться с ней на ночь — все говорило за то, что она права. И все же он ушел, оставив ее мучиться от неразделенной страсти. Наверное, она могла бы настоять на своем, однако находила какое-то мучительное, мазохистское наслаждение, отказывая себе в плотских радостях. Она словно доказывала ему, что, как и он, способна быть благоразумной.

— Я не желаю злоупотреблять гостеприимством твоего брата, — прошептал ей Клифф.

Как бы ей ни хотелось, чтобы он разделил с ней ложе, она уважала его стойкость.

Весь следующий день Клифф помогал Тею, являя собой пример сдержанности и рассудительности, между тем как Линн вместе с Энн занималась хозяйством или играла с Манди.