Влюбленный холостяк - Данелла Хармон Страница 28

Люсьен прискакал в Розбриар, передал Армагеддона конюху и немедленно отправился искать Нериссу. Она сидела, запершись, в своих апартаментах и никого не желала видеть.

Он постучал в дверь и тихо позвал.

— Нерисса.

— Уходи, Люсьен. Я больше не желаю ни видеть тебя, ни говорить с тобой.

Даже если бы она вонзила ему в сердце нож, он не почувствовал бы такой боли. Она его сестра, самая младшая в его семье, единственная женщина, за которую он с радостью отдаст жизнь, только бы увидеть ее счастливой. И вот он разрушил ее жизнь, лишил ее всяких шансов обрести свое счастье. Он глубоко вздохнул и сделал вторую попытку.

— Пожалуйста, Нерисса. Нам надо о многом поговорить.

Тишина. Затем тихий звук шагов, щеколда поднялась, и появилась Нерисса.

Вид сестры поразил его. Она осунулась. Некогда ясные голубые глаза потускнели, щеки запали. Ее волосы утратили блеск, а губы словно разучились улыбаться. Она прямо и тяжело смотрела ему в глаза.

— Почему? — прошептала она. Ее губы задрожали. — Почему ты не мог просто оставить нас в покое, Люсьен?

Впервые в жизни Люсьен не знал, что сказать. Он вошел в комнату и захлопнул за собой дверь.

— Тебе было недостаточно того, что ты едва не погубил наших братьев, — продолжала она говорить срывающимся шепотом. — О нет. Ты должен был снова сыграть роль Бога, да?

— Как ты узнала? — хрипло спросил он, даже ему самому показалось, что его голос доносится откуда-то издалека.

— Один из твоих друзей немного перебрал на балу у Челси и Эндрю, и у него развязался язык. Он рассказал мне об испанском имении. Об остальном я догадалась сама. Ты просто решил убрать Перри из Англии, не правда ли?

Для Люсьена невыносим был горький укор в печальных голубых глазах сестры. Он, стиснув зубы, отвел взгляд.

— Я ненавижу тебя, — тихо проговорила Нерисса. — Я ненавижу тебя так, что мне противен даже твой вид.

Эти слова потрясли его, но не настолько, как отвращение, изобразившееся на ее некогда доверчивом, любящем лице. Даже сама смерть не способна нанести такой удар. Ему стало больно дышать.

Он заслужил это, отрицать невозможно, но он не может стоять и смотреть, как страдает его милая сестра, понимать, что он, и никто другой, повинен в ее страдании.

Он не мог решиться заговорить сейчас. Он поговорит с ней позже, когда у него будет время, чтобы собраться с мыслями и силами, чтобы вынести ее отвращение и презрение. Он повернулся к двери и поднял щеколду. Но его остановил едва слышный, скорбный шепот:

— Для чего? Для чего ты все это делаешь, Люсьен?

Он застыл на месте, безнадежно глядя на носки своих башмаков.

— Разве это имеет какое-нибудь значение?

— Ты знал, что мы с Перри были практически помолвлены, но тебе не хотелось ждать, не хотелось дать ему необходимого времени, чтобы объявить об этом официально.

Люсьен промолчал. Как объяснить ей то, в чем он и сам едва может разобраться? Он думал о своем детстве, которое было принесено в жертву герцогскому титулу и обязанностям, которые пришли вместе с ним, сестре и братьях, чтобы они могли испытать, что такое юность и беззаботность, — детстве, которое закончилось со смертью отца. Люсьен считал, что весь мир будет подчиняться его приказам. Но он не смог предотвратить падение отца на тех ступенях. И он не смог спасти мать.

Разве удивительно, что с тех пор он болезненно стремился все держать под контролем? К тому, чтобы его мир и все, кто его населяет, развивались и действовали строго по плану?

Но всякие оправдания того, что он в своем стремлении контролировать ситуацию убил человека, которого она любит, будут звучать банально и бессмысленно даже для него самого.

Ему нечего было сказать ей. Совершенно нечего.

Он повернулся и ушел.

Ужин был мрачным и молчаливым. Нериссе еду подали комнату. Эва ковыряла вилкой в тарелке и с несчастным видом смотрела в нетронутый бокал с вином. Джульетт, Эми Челси пытались поддерживать разговор, но в конце концов оставили это, заметив, что их мужья обмениваются тревожными взглядами. Люсьен, который за едой не проронил ни единого слова, замечал все, что происходит вокруг него. Он остро чувствовал отсутствие сестры. Подавленное настроение Эвы. А что касается братьев, то ему было просто не выносимо смотреть на них.