Черное и белое - Айрис Оллби Страница 28

— Нет необходимости… — начала, было, она, но конец фразы потонул в смехе Филиппа.

— Есть, и еще какая, — привычным жестом он провел рукой по волосам. — В конце концов, ты фактически обвинила меня в преступной безответственности: я бросил соблазненную мною девушку, наградив ее к тому же ребенком. Бедняжка осталась без помощи и поддержки. Видит бог, упреки вполне справедливы. — Филипп тяжело вздохнул.

Айрис пожала плечами:

— Послушай, мы уже наобсуждались до тошноты. Я понимаю, что тебе трудно со мной, — нелегко выслушивать обидные, неприятные слова по поводу событий восьмилетней давности. Но все это в прошлом. Каждый из нас давно живет своей жизнью. Какой смысл снова ворошить старую историю?

— Смысл, моя дорогая, в том, что твоя версия тех событий не во всем совпадает с моей, — отрезал Филипп. — Вспомни, перед тем как уехать в Америку, я попросил тебя стать моей женой. Мы договорились, что ты будешь ждать, пока я не подготовлю все для твоего приезда в Штаты? Так вот, когда я говорил все это, я полностью отвечал за каждое произнесенное мною слово. Однако мне и в голову не приходило, что ты не знаешь моего адреса. Видимо, в предотъездной суматохе я попросту забыл оставить тебе телефон дяди. Но зато отлично помнил, что надо связаться с тобой, когда ты переедешь в Лондон к тетке. А переедешь ты к ней после того, как приведешь в порядок дела с продажей старого дома в Шилдтоне и выяснишь все, что касается состояния здоровья твоей матери. Я правильно излагаю ход событий?

— Да, кажется, так, — ответила Айрис.

— Хорошо. А теперь я скажу тебе то, чего ты не знаешь. Вскоре после моего приезда в Америку мы с дядей поехали на один из его заводов. По дороге произошло лобовое столкновение нашей машины с тяжелым грузовиком. Я ничего не помню об аварии. Очнулся в больнице — перелом обеих ног, голова гудит от серьезного сотрясения мозга. Но все равно мне крупно повезло — я остался жив. В отличие от моего дяди, который был за рулем и при столкновении погиб на месте.

Айрис ахнула. Затаив дыхание, она напряженно слушала рассказ о событиях, о которых и не догадывалась. Филипп продолжал:

— Несмотря на многочисленные травмы, у меня, по счастью, не было никаких неприятных последствий вроде амнезии. Раны зажили, я вернулся к работе, но еще очень долго меня мучили сильнейшие головные боли. Несмотря на это, пришлось приступить к управлению фирмой дяди. Кроме меня, у него не осталось никого из родственников, поэтому я не был удивлен, узнав, что незадолго до своей трагической смерти он составил завещание, по которому оставлял все, чем владел, мне.

Филипп посмотрел на свою застывшую от внимания слушательницу и улыбнулся.

— Как ты понимаешь, члены правления, и служащие фирмы не были в восторге от такого поворота событий. На место прежнего владельца — солидного, опытного человека — пришел ничего не знающий мальчишка. И на них не стоило за это обижаться. Спустя несколько недель я так был измотан, что не представлял, способен ли дальше справляться с навалившимися на меня проблемами. Но постепенно и, надо сказать, с большим трудом я входил в курс дела. Мне приходилось из кожи вон лезть, доказывая, что я способен руководить фирмой. Я должен был оправдать доверие, которое оказал мне дядя, оставив завещание. Вот за этими заботами и пролетели почти три месяца с момента нашего с тобой расставания.

Притихшая Айрис тяжело вздохнула.

— Если бы я знала об этом несчастном случае… Но мне и в голову не могло прийти, что…

— Ты и не могла знать об этом, — быстро вставил Филипп. — Так же как и я не догадывался о твоих проблемах. Вот такой сценарий нашей любви. Не правда ли, он достоин шекспировского пера? Недомолвки, ошибки, недосказанности, которые привели влюбленных к отчуждению и обоюдному недоверию. И это о нас — о двух безнадежно влюбленных! — В возбуждении он стал ходить по оранжерее между торчавшими из пола столбиками. — К моему большому сожалению, когда я смог наконец позвонить тебе в Лондон, трубку сняла твоя тетка. Она буквально визжала от восторга по поводу того, что ты выходишь замуж за Чарлза Олдфилда.

— О нет!

— О да! — проговорил Филипп сердито. — Я настолько был ошарашен, что до меня не сразу дошло, о чем говорила старая перечница. В моих ушах до сих пор стоят ее слова: «Они так счастливы!», «Это такая великолепная пара!», «Ее отец непременно одобрил бы выбор дочери!», «Чарлз так богат! Ты когда-нибудь был в Олдфилд Холле? Великолепный старинный особняк — как раз то, что нужно молодым, чтобы начать счастливую семейную жизнь!» И много другой такой же дребедени по поводу роскошного образа жизни Чарлза и твоей с ним очень тесной дружбы до свадьбы.

— Это неправда! — вне себя воскликнула Айрис. — Я почти не знала Чарлза до того, как он предложил выйти за него замуж.

— И ни слова о ребенке, — печально продолжал Филипп, не обращая внимания на ее протесты. — Ради бога, Айрис! Я что, должен был поверить, что твоя тетя совершенно слепа? Она не могла не знать о твоей беременности!

Сбитая с толку, Айрис сидела с опущенной головой.

— Я думаю, тетя догадывалась о происходящем, — едва слышно проговорила Айрис. — Но мы никогда не говорили с ней об этом. Она придерживалась консервативных взглядов на отношения между мужчиной и женщиной и…

— И испытала огромное облегчение, когда узнала, что ее племянница так неожиданно и удачно выходит замуж. Так? — почти с издевкой спросил Филипп. Он продолжал, как маятник шагать из угла в угол, время, от времени бросая сердитые взгляды в сторону ссутулившейся женской фигурки. — Мой рассказ подходит к концу, — устало проговорил он. — Так что можешь теперь представить, что со мной было тогда. Я ударился в загул. Когда, наконец, протрезвел и понял, что вином горю не поможешь, сделал единственную разумную вещь — ушел с головой в работу. Расширил дело дяди, привнес в него много нового, а также прикупил много разных компаний. Затем вышел на биржу с частью акций своей фирмы. Теперь я начал большое дело здесь, в Великобритании. Согласись, моя история имеет счастливый конец.

Айрис молча кивнула. Она боялась, что голос выдаст ее волнение, поэтому не рискнула ничего произнести, — ей нужно было время, чтобы свыкнуться с совершенно новым положением дел. Все то, о чем ей рассказал Фил, разрушало здание, которое она построила на недоверии и предвзятом к нему отношении. Можно было сойти с ума от сознания того, что все ее прежние представления, все мучительные, болезненные события последних восьми лет были всего-навсего результатом неудачной цепи случайных обстоятельств.

Айрис устало откинулась на мягкий кожаный подголовник автомобильного кресла. Где только Филипп достал эту огромную, роскошную машину? — подумала она. Но на опасной скользкой дороге, да еще с начавшимся снегопадом в «рейнджровере» чувствуешь себя в полной безопасности. Несмотря на отвратительную погоду, Филипп настоял на ужине вне дома. Айрис вяло сопротивлялась, она предпочла бы остаться дома у камина. Но Филу, как всегда, удалось переубедить ее.

Она посмотрела на профиль мужчины, сидящего за рулем. На щеке заметно выделялся большой синяк. Молодец Эш! Не все ему побеждать. Конечно, малышка сделала это без всякого злого умысла. Выйдя из оранжереи имени леди Хартли, они с Филиппом затеяли игру в снежки. Между отцом и дочкой разгорелся довольно напряженный бой. У Эшлинг заранее была подготовлена батарея из плотно слепленных круглых снежных шариков. Девочка визжала от восторга, когда Филипп энергично включился в игру. Но ему не повезло. Эш изловчилась и залепила снежком прямо в лицо, а в снежке случайно оказался камешек, который и был причиной распухшей щеки.