Запятнанная репутация - Луиза Аллен Страница 28

— Но почему? Вы же любили друг друга?

Эш открыл глаза и горько улыбнулся:

— Двоюродный дядя напомнил мне, что я наследник титула маркиза и мне скоро придется уехать в Англию. Он спросил, неужели я собираюсь тащить бедную необразованную индийскую девушку через весь мир, чтобы держать ее в любовницах до тех пор, пока не разлюблю ее? Я запротестовал и сказал, что люблю ее и женюсь на ней. Он попросил не говорить глупостей, подумать об этом. — Филлида наблюдала, как он прошелся по комнате, подошел к очагу, положил руки на каминную полку и заговорил, стоя к ней спиной. — И я подумал об этом. Моя мать наполовину индуска, образованная, жившая во дворце, обученная тому, как управлять большим домом, уверенная в себе и привыкшая к европейскому обществу женщина. Но и она, насколько мне известно, боялась переезжать сюда, несмотря на то что пыталась это скрыть. Как я мог оторвать дочь крестьянина от всего, что она знала и к чему привыкла, и к тому же подвести своих родителей под скандал таким неравным браком?

— Как она на это отреагировала? — спросила Филлида, боясь услышать ответ.

— Она плакала и умоляла, а потом, когда я стал непреклонным и жестоким, потому что очень тяжело было говорить с ней об этом, взяла себя в руки, поклонилась и пробормотала, что если этого желает ее повелитель, то так и будет. Она вышла в сады у подножия замка, я отпустил ее, подумав, что ей надо побыть одной, успокоиться.

— Эш, она же не наложила на себя руки.

— Нет. Я все время пытаюсь убедить себя в этом. Она наступила на крайт — маленькую смертельно опасную змею — и умерла в муках.

«О боже». Филлида пыталась подобрать правильные слова, но ничего подходящего не приходило в голову. Эш оттолкнулся от камина и подошел к ней.

— И когда я прекратил тонуть в бесконечной пучине своего горя, понял две вещи. Во-первых, женюсь на девушке, которая идеально подходит на роль маркизы и станет поддержкой и опорой для моих родителей, а не поводом для смущения и источником проблем в их и без того нелегкой жизни. Во-вторых, отброшу глупые детские мечты о любви, прежде чем я причиню боль кому-либо еще.

— Эш, любовь — это не просто детские мечты, она на самом деле существует. — Она взяла его за руку, будто могла таким образом заразить своей верой. — Неужели твои родители не любят друг друга?

— Любят. Страстно, без остатка. Такая любовь подобна удару молнии и встречается нечасто. — Чувства и боль исчезли из его глаз. Он резким движением вырвал руку. — Все, хватит. — Он не будет больше открывать свою душу. Пока не будет. Филлида выбила его из колеи, и он сожалел о том, что дал волю эмоциям и обнаружил свою слабость.

Если хочешь помочь мне, начни распаковывать эти ящики, — резко сказала Филлида, будто не хотела жалеть его и ту несчастную девушку. «И себя. Ты никогда не сможешь стать для него кем-то большим, чем просто любовницей».

— Острота твоего языка не может меня не радовать, — заметил Эш, сменив тон настолько, что Филлида от неожиданности чуть не выронила набор каминных приборов, который обнаружила на дне ящика.

— В таком случае должна признать, в женщинах вас привлекают самые неожиданные черты характера. — Судя по выражению лица, Эш пришел в себя, и это не могло не беспокоить Филлиду. На самом деле он, скорее всего, поглубже спрятал свою боль.

— Кто бы ни упаковывал эти вещи, он явно имел странные представления о том, что можно складывать вместе, — заметила Филлида и начала оттаскивать пустую коробку к двери.

— Позволь мне. — Эш подошел к ней, поднял коробку, отбросил ее туда, где стояли пустые ящики, и взял зубило, которым Филлида поддевала крышки. Почему лакеи тебе не помогают?

— Я отправила их двигать мебель в гостиной, что бы там можно было помыть пол.

— В таком случае садись, — приказал он, приставляя стул к столу, снимая пальто и закатывая рукава. — Я буду подавать тебе вещи.

— Хорошо, — покорно согласилась Филлида. Ноги ее слегка устали, к тому же, доставляло удовольствие наблюдать за тем, как Эш работает, независимо от того насколько не подобает женщине восхищаться игрой мышц на спине и плечах и тем, как узкие брюки обтягивают восхитительные ягодицы, когда он нагибается. Похоже, от работы ему становилось легче.

Желание увидеть его обнаженным, дотронуться до него пробежаться пальцами по мускулам, по этим твердым ягодицам смешалось с потребностью обнять и утешить. На первое он, без сомнения, согласится, о втором же не стоило и мечтать.

— Возвращаясь к твоим наблюдениям, — продолжил он, подняв бронзовую фигурку, поморщился и поставил на стол с ненужными вещами. — Я провел много времени там, где у меня не было возможности общаться с порядочными женщинами, еще три месяца на корабле, где из представительниц противоположного пола были лишь мать и сестра. Поэтому мне доставляет огромное удовольствие общаться с женщиной, которая не является членом моей семьи, служанкой или…

— Любовницей? — пробормотала Филлида, сразу же прикусив язык.

— Именно. — Эш вывалил остатки содержимого на стол и подтолкнул к ней стопку плохо обработанных изделий из делфтского фаянса. Филлида оттолкнула их:

— Они в слишком плохом состоянии.

— Это последняя коробка из холла. Давай обойдем дом, поможешь мне разобрать коробки в других местах.

Если он в состоянии действовать, будто ничего не произошло, значит, и у нее получится. Филлида сняла полотенце с головы и попыталась привести выбившиеся локоны в относительный порядок.

— Где леди Шарлотта?

— Беседует с поваром. Она утверждает, что нам необходимо приобрести закрытую плиту.

— Это дорого. — Филлида сняла передник и вышла в холл. — Куда пойдем?

— Я собирался пойти в Длинную галерею, там можно посмотреть на предков. — Судя по положению его плеч и напряженной линии губ, более подходящей фразой стала бы «столкнуться с ними», если только это не реакция на отказ Филлиды или мучительные воспоминания о Решми.

— Ты много о них знаешь? — спросила Филлида, когда они стали подниматься. Ей стоило бы оставаться начеку, ведь она шла в глубину странного дома с человеком, выразившим желание сделать ее своей любовницей, но внутренний голос подсказывал, что Эш не станет давить на нее. Она старалась отогнать мысли о том, что, судя по всему, он не испытывал угрызений совести по поводу своего бесстыдного, выходящего за рамки приличия предложения.

Эш открыл дверь Длинной галереи. Его тело гудело от неудовлетворенного желания. Сомнений в том, что он хочет сделать Филлиду своей любовницей, не осталось. Он, несомненно, сможет уговорить ее. Вспоминать о Решми было тяжело, но, к своему удивлению, он почувствовал облегчение. Кроме того, теперь Филлида лучше его понимает.

Эш осознал, что она нужна ему не только для удовлетворения физических потребностей. Он неравнодушен к этой девушке, доверял ей, и быстро отступать в его планы не входило. В то же время он не хотел давить.