Все изменит поцелуй - Элизабет Бойл Страница 28

— Вы не ранены?

Не в силах произнести ни слова, Оливия покачала головой. Девушка не могла отвести взгляд от лорда Чамбли.

«О Боже, неужели я убила человека?» — думала она.

Чамбли корчился на полу, стонал, временами начинал кричать, проклиная все на свете.

— Скорее в карету! — сказал Роберт, подхватывая саквояж Оливии.

— Нет, с вами я не поеду, — заявила она.

Но Роберт схватил ее за руку и потащил за собой. Выбежав из комнаты, он стал спускаться вниз по лестнице. Покосившись на свою спутницу, проговорил:

— Несколько минут назад вам хотелось поскорее покинуть этот дом — а теперь уже хотите остаться?

— Тогда я еще никого не убила, — ответила Оливия; это было единственное оправдание, которое пришло ей в голову, — ведь истинную причину она назвать не могла.

— Вы его не убили. Всего лишь ранили в руку.

— Вы уверены?

— Никаких сомнений. Оливия вздохнула.

— Наверное, он тяжело ранен. Знаете, я ведь никогда не промахивалась.

Что-то проворчав себе под нос, Роберт отобрал у девушки еще дымившийся пистолет.

— На вашу беду, как раз сегодня вы промахнулись. Скоро сюда сбежится вся охрана — своими воплями этот человек поднимет даже мертвого.

— А может, нам все-таки следует вызвать доктора? — спросила Оливия. Она всячески старалась оттянуть неизбежное — ведь теперь уже было ясно: вырвавшись из одного плена, она сразу же угодила в другой.

— Не беспокойтесь за него, — сказал Роберт. — И поторопитесь.

Они побежали к парадному входу, и на всякого, кто попадался им на пути, майор угрожающе направлял пистолет.

Выбежав из дома, они увидели подъезжавший к ним экипаж. На козлах сидел ухмылявшийся Акилес.

— Я слышал выстрелы. Вы убили этого мерзавца? — спросил он.

Роберт покачал головой.

— Нет.

Слуга выругался по-испански, и разрумянившиеся от бега щеки Оливии еще больше покраснели.

Она уже повернулась к Роберту, чтобы снова заявить, что не желает ехать с ними, но он, ни слова не говоря, подхватил ее на руки и затащил в карету. И тотчас же экипаж сорвался с места — причем столь стремительно, что Оливию отбросило прямо на Роберта. Ухватившись за его руку, она поднялась и, усевшись на сиденье, в смущении пробормотала:

— Благодарю вас. — Внезапно дыхание ее участилось, а сердце забилось с невероятной быстротой.

Собравшись с духом, Оливия добавила: — Благодарю вас, сэр, за то, что вы спасли мне жизнь. Роберт усмехнулся и сказал:

— Возможно, потом вы не станете меня благодарить. Оливия еще больше смутилась. Забившись в дальний угол кареты, она сложила на коленях руки и потупилась. Наконец решилась поднять глаза — и вдруг заметила, что одежда Роберта в крови. Кровь капала с рукава прямо на пол экипажа. Очевидно, Чамбли все-таки не промахнулся.

— Да вы ранены! — в ужасе воскликнула Оливия. Поднявшись с сиденья, она бросилась к Роберту.

Он по-прежнему был невозмутим.

— Ничего страшного, мисс Саттон. — Кивнув на изодранный рукав, с усмешкой добавил: — Со мной все будет в порядке, а вот плащ, кажется, безнадежно испорчен.

Оливия внимательно посмотрела на майора и поняла, что ему совсем не до шуток, хотя он и пытался шутить.

— Вы ранены, вам необходим доктор, хирург. Он покачал головой.

— Вы уже забыли, что совсем недавно стреляли в человека? Причем в очень влиятельного человека. Вас ведь будет искать полиция. Так что доктор — это для нас сейчас непозволительная роскошь.

Роберт несколько раз пытался стащить с себя плащ, но тщетно. Тогда Оливия, собравшись с духом, придвинулась к нему поближе и помогла снять плащ. Оказалось, что у Роберта страшная зияющая рана чуть ниже плеча.

Оливия на мгновение прикрыла глаза. Только однажды довелось ей видеть нечто подобное — в библиотеке Чамбли, в ту роковую ночь семь лет назад.

Открыв глаза, она вдруг почувствовала головокружение и позывы тошноты. Оливия судорожно сглотнула и сделала глубокий вдох. Затем решительно повернулась к Роберту и разорвала рукав его рубахи, обнажая рану. Рана сильно кровоточила.

— О Боже, ее надо скорее перевязать, — прошептала Оливия.

— Возьмите вот это. — Роберт попытался снять с себя галстук, но у него ничего не получилось.

Оливия принялась развязывать галстук. Заглянув ему в глаза, она вдруг спросила:

— Кто вы?

Он невольно улыбнулся.

— Роберт Данверз, вы же знаете. — Покосившись на свою рану, добавил: — Майор Роберт Данверз, тайный агент разведки Веллингтона.

— Все шутите, — сказала Оливия. Она уже сняла галстук и стала осторожно перевязывать рану.

Роберт поморщился от боли.

— Нет, я вовсе не шучу. Я действительно прибыл сюда по приказу Веллингтона.

Какое-то время Оливия молчала. «Неужели он говорит правду?» — думала она. Наконец пробормотала:

— Вы очень похожи на него.

— Завяжите потуже. — Роберт кивнул на повязку. — Да, похож. Ведь он — мой родственник.

— В таком случае… Вероятно, очень дальний. Лорд Брэдстоун ни за что не стал бы рисковать жизнью ради моего спасения. И вообще… вы похожи только внешне. Впрочем, и внешних различий немало.

Затянув покрепче концы галстука, Оливия попыталась улыбнуться.

Роберт пристально посмотрел на нее.

— Каких именно различий?

Что она могла ответить? Сказав «внешних», Оливия имела в виду поцелуй — он выдал его с головой. Этот поцелуй проник ей в самое сердце и разбудил чувства, о которых она даже не подозревала. К тому же Роберт спас ее — точь-в-точь как тот герой, о котором она мечтала столько лет. Так что же она могла ответить?

— Ваш шарм, — сказала Оливия и тут же об этом пожалела. — И потом — прическа… А еще маркиз Брэдстоун не повязывает галстук столь небрежно.

Майор усмехнулся.

— Уверяю вас, сейчас маркиз уже никак его не повязывает. — Немного помедлив, он добавил: — Возьми Чамбли немного правее, и пуля попала бы прямо мне в сердце. Бедный мой камердинер! Он бы никогда не нашел себе нового места, если бы смерть застала меня в столь небрежно повязанном галстуке!

Оливия невольно рассмеялась. «Как этот человек может шутить, в то время как ему с каждой минутой становится все хуже?» — подумала она.

И действительно, вскоре глаза Роберта закрылись, и он, покачнувшись, всем своим весом навалился на нее.

О Боже, а что, если он… Оливия похолодела при мысли о том, что Роберт может умереть, что может оставить ее одну.