Брызги шампанского - Келли Хантер Страница 28

— Тебе там просто понравилось, и деловые соображения к этому не имеют никакого отношения, — проницательно заметил Рафаэль.

— Что в этом плохого? И потом, у меня хорошие предчувствия, кто бы что бы по этому поводу ни говорил, — объявила Габриель.

— Тебе известны конкуренты?

— Люк проявил некоторый интерес, — призналась она.

В трубке наступило молчание, а затем послышался тяжелый вздох:

— Финансовые возможности Люка несопоставимы с нашими, и ты это знаешь.

— Я знаю, тем более что мы с ним это обсуждали. Более того, мы вместе осмотрели имение. Часть предложений по возрождению виноградников, что я тебе прислала, принадлежит Люку.

— Объясни-ка, почему он взялся помогать тебе, если сам имеет виды на эти земли? — сухо поинтересовался Рафаэль.

— Из дружеского участия. А может, — и это нельзя исключать, — ему хочется борьбы.

— Если бы Люк приобрел эти угодья, он бы так же, как и ты, поэтапно занялся их восстановлением?

— Нет, сразу.

— Габи… — Раф помолчал, словно не зная, с чего начать и как спросить. — Сколько времени ты провела с Люком?

— Немного. — Она закрыла глаза, потом решила не врать и со вздохом призналась: — Много.

— Ясно. Ты с ним спишь, — без экивоков заявил Раф и помолчал. — Когда состоится аукцион? Завтра? Могу я предположить, что ты продолжишь с ним встречаться вне зависимости от результата торгов?

— Да, я надеюсь. — Она насторожилась. — А почему ты спрашиваешь?

— Потому что считаю, что ты играешь с огнем.

— Это я и без тебя знаю, — тихо произнесла девушка. — А что касается тех виноградников… — Она сделала глубокий вдох, собираясь с духом. — Я знаю, что Люк готов выложить за них двадцать миллионов. Можем мы позволить себе такую сумму?

В трубке было тихо. Габриель представила себе брата, меряющего шагами кабинет и сосредоточенно обдумывающего полученную информацию.

— Я дал Харрисону взглянуть на твои расчеты, — наконец сказал он. Его голос нельзя было назвать счастливым, но, похоже, он смирился с неизбежным. — Мы можем потратить двадцать миллионов, но для этого придется рискнуть «Землей ангела» и обратиться за помощью к отцу. Я хочу, чтобы ты связалась со мной сразу, как только начнется аукцион.

— Но в это время в Австралии будет ночь.

— Уж поверь, — усмехнулся Раф, — спать я не смогу в любом случае. И ты должна мне пообещать, что, как только я скажу «стоп», ты откажешься продолжать торг.

— Обещаю.

— И не важно, от кого будет исходить предложение о дальнейшем повышении цены.

— Я же сказала, что обещаю.

— И не важно, что ты мечтаешь его приобрести, — закончил он.

— Да, Раф, я тебя поняла. Ты хочешь, чтобы я поклялась чем-нибудь? Моя душа подойдет?

— Подойдет. — Голос брата смягчился. — Я тоже тебе обещаю, что, если нам хватит денег, эти виноградники будут нашими. Твоими.

Они попрощались. Следовало бы позвонить Люку, но он отправился в Париж по делам, и Габриель не знала, вернулся он или нет, а потому медлила, боясь, что трубку поднимет Жозе. Однако ответил ей Люк.

— Я в замке, — коротко сказал он. — И со мной твоя мать и Ханс.

— Они могут нас слышать?

— Нет.

— То есть, — Габриель не удержалась и поддразнила его, — если я вдруг начну говорить непристойные вещи по телефону…

— Позже тебе придется очень-очень об этом пожалеть, — заверил ее он.

— Ты думаешь, я стану возражать? — Сжалившись над ним, Габриель все же сменила тему: — Ты навестишь меня?

— Не знаю. У меня еще есть дела.

— Буду рада тебе в любое время.

— Ты можешь приехать сюда, — заметил он.

О да! Он, она и ее мать с Хансом где-нибудь поблизости.

— Спасибо за приглашение, но, пожалуй, не сегодня.

Люк не стал возражать:

— Хорошо, тогда я приеду к тебе. Кстати, твоя мать хочет с тобой поговорить.

— О чем? — тут же насторожилась Габриель.

— Я передам ей трубку.

В трубке послышался голос Жозе:

— Здравствуй, Габриель.

— Мама, — вежливо отозвалась она и выжидающе замолчала.

— Люк рассказал мне о твоих планах остаться здесь, в случае если тебе удастся купить виноградники Хаммершмидта.

— Так и есть, — подтвердила несколько обескураженная девушка.

— Я лишь хотела пожелать тебе удачи. — Габриель решила, что ослышалась, однако Жозе продолжила: — Кстати, Ханс принял предложение одной вдовы, живущей на юге, которая нуждается в постоянном уходе. — Она помолчала. — Ей нужна также и экономка… Я говорю все это к тому, что Ханс предложил мне поехать с ним, и я согласилась.

— Понятно, — пробормотала Габриель, пытаясь осмыслить услышанное и пока еще не понимая, какая новость ее удивила больше: то, что Жозе покидает замок, или то, что она уезжает вместе с Хансом. — Счастья тебе, — наконец с трудом выговорила она.

— Спасибо, — ровным голосом поблагодарила Жозе. — Я бы хотела, если ты ничего не имеешь против, повидаться с тобой до аукциона. Я переезжаю в свою квартиру. Не могла бы ты заглянуть ко мне завтра, скажем, часов в десять?

Подавив невольный страх — с чего это Жозе изменила свое отношение к ней и о чем она собирается поговорить? — Габриель согласилась.

Люк появился у нее поздно, очень уставший. Однако при виде Габриель глаза его засияли, а увидев на столе ужин, он с благодарностью поцеловал ее и принялся за еду. Через несколько минут он объявил, что его силы восстановлены.

Они отправились в постель. За две недели, проведенные вместе, безумство первых порывов несколько стихло, однако страсть и чувственный голод, который они испытывали друг к другу, не исчезли. Стоило Габриель оказаться в объятиях Люка, отвечая на его жадные, настойчивые, горячие, упоительные поцелуи, как она сразу забывала обо всем.

— Люк, могу я тебя кое о чем спросить? — обратилась она к нему спустя некоторое время и, опершись на локоть, с восхищением взглянула на совершенное обнаженное тело своего любовника.

— Разумеется, — чуть сонно улыбнулся Люк.

— У меня появилось ощущение, что тебя как будто подменили.

Люк слегка нахмурился. Сон его как рукой сняло.

— Я перестал доставлять тебе удовольствие?

— Ты же знаешь, что нет. — Габриель чуть покраснела. — О таком любовнике женщина может только мечтать. Я имела в виду другое. Мне кажется, что рядом со мной ты сдерживаешься, не давая себе полную волю. — Она провела пальцем по его груди и опустила глаза. — Мне очень нравится видеть тебя необузданным. Как и сознавать то, что именно я заставляю тебя быть таким.