Спасенный любовью - Дженнифер Эшли Страница 28

Осознав, что Элинор все поняла, Дэвид покраснел и вынул из кармана фляжку, чтобы сделать глоток.

— Харт, смотри не сядь на это, — предупредила Элинор, когда герцог влез в экипаж. — Это для Бет. Не мог бы ты…

Харт нахмурился, взял сверток и убрал его на полку над сиденьем.

— А ты не могла сложить все это сзади? — спросил он.

— Конечно же, нет! Там есть бьющиеся вещи. К тому же я не хочу давать шанс удачливому воришке обокрасть меня. Разве ты не знаешь, что воры забираются на запятки и обчищают багажные отделения?

— Мой экипаж не трогают, — заявил герцог.

— Все когда-нибудь случается в первый раз. А я потратила на подарки месячное жалованье.

Экипаж тронулся с места, и Дэвид вдруг пробормотал:

— Слушай, Маккензи, да ведь это же с нами… Элинор.

— Мистер Флеминг пришел в себя, — изрекла Элинор. — И он даже способен узнавать дам, которых знает долгие годы. — Она взглянула на мужчину, храпевшего рядом. — А это кто такой?

Дэвид промолчал, а герцог ответил:

— Это мистер Нили.

— А… — протянула Элинор. — Теперь ясно. Ты отправил его к миссис Уитейкер в обмен на то, что он тебе пообещал.

— Мне нужна его поддержка и поддержка его друзей, когда мы выступим против Гладстона, — пояснил Харт.

— Маккензи, ты ей сказал?.. — поразился Дэвид.

— У меня нет тайн от Элинор, — тут же ответил герцог.

Она фыркнула и проговорила:

— Если бы ты позволил Уилфреду сказать мне, зачем послал этой женщине тысячу гиней, мне бы не пришлось выяснять это самой. Впрочем, мне все равно нужно было сделать кое-какие покупки…

— Тысячу? — Дэвид бросил взгляд на спящего мистера Нили. — Думаю, многовато. Но с другой стороны… У нее с ним было столько проблем…

— Я так и думал, — буркнул Харт.

— Что он там натворил? — осведомилась Элинор, с любопытством глядя на мистера Нили.

Дэвид бросил взгляд на герцога и проворчал:

— Теперь Элинор подумает, что я отъявленный распутник, да?

— Я и так давно знаю, что вы отъявленный распутник, мистер Флеминг, — заметила Элинор. — Вы ведь никогда и не делали из этого секрета. — Она снова взглянула на Нили. — Но какие же с ним могли быть проблемы?

— Он отказывался уходить, — пояснил Харт. — Так мне сказали. Но как же ты все уладил? — спросил он у приятеля.

— С помощью обильных возлияний, — ответил Дэвид. — А когда пуританин решил предаться излишествам… О, это стоящее зрелище. Но я сомневаюсь, что он что-нибудь вспомнит.

— Вот и хорошо, — кивнул Харт. — Не нужно, чтобы он мучился угрызениями совести. Иначе побежит к моим противникам. Ты о нем позаботишься?

— Да-да, конечно. Приведу его в чувство, как смогу, смягчу боль раскаяния и скажу, что он вовсю повеселился.

Элинор с любопытством разглядывала мистера Нили, похожего во сне на ребенка. Она проговорила:

— Значит, вы подкупили его куртизанкой, чтобы получить дополнительные голоса?

Дэвид поморщился и проворчал:

— Подкуп — такое мерзкое слово…

— Но она права, — возразил Харт. — Это был подкуп, Эл, чистейший подкуп. И что же с того?

Харт встретил ее взгляд не моргая. Он точно знал, что сделал, и он всегда тщательно взвешивал последствия своих поступков. В данном же случае последствия состояли в том, что он привлек на свою сторону мистера Нили, человека очень ему нужного.

— Ты просто ужасный… — пробормотала Элинор.

— Да, верно. И что же?

Харт был полон решимости одержать на выборах победу, как бы она ни выглядела со стороны, — Элинор поняла это по выражению его глаз.

Снова взглянув на мистера Нили, она спросила:

— Его поддержка очень важна?

— Да, очень. Это еще двадцать мест в мою пользу.

— А тебе нужно как можно больше сторонников, да?

Дэвид издал тихий смешок, а Харт утвердительно кивнул.

— Да, именно так.

Элинор вздохнула.

— Ну… тогда ладно. Будем надеяться, что тысяча гиней отдана не зря.

Герцог вышел из экипажа на Гросвенор-сквер, велев Дэвиду отвезти Нили домой и уложить в постель.

Харту ужасно хотелось немедленно затащить Элинор в дом, и он сказал ей, что хочет поговорить с ней у себя в кабинете. Но у нее ушло довольно много времени на то, чтобы выбраться из экипажа и извлечь из него все свои свертки. А Дэвид с идиотской улыбкой помогал ей; он все еще любил ее.

Потом Элинор проинструктировала Мейгдлин и Франклина, как следует нести свертки в ее комнату, и только после этого направилась к лестнице. Тем не менее она пришла в кабинет первая, так как герцога задержал Уилфред, попросив его подписать кое-какие бумаги.

Когда же Харт наконец вошел в кабинет, он обнаружил Элинор перед открытыми дверцами полированного шкафчика в стиле королевы Анны — она разглядывала помещенный туда холст. Харт подошел к ней сзади и закрыл дверцы, пряча портрет отца.

— Я ведь его запер, — проворчал герцог.

— Знаю. Я нашла ключ в столе.

Харт запер шкаф, подошел к столу и положил ключ на место.

— Я держу ключ здесь, потому что не хочу, чтобы шкаф открывали.

Элинор пожала плечами.

— Но мне стало любопытно…

— Эл, так что же заставило тебя отправиться к дому миссис Уитейкер?

— Зачем ты его хранишь? — Элинор наконец-то сняла свою шляпку-таблетку с вуалью, и на Харта пристально взглянули ее ярко-голубые глаза.

— Храню что? — проворчал он.

— Портрет своего ужасного отца. Почему не сожжешь?

— Его написал Эдуар Мане. Этот портрет имеет большую художественную ценность.

— Месье Мане был одним из учителей Мака, да? — Харт рассказывал ей эту историю давным-давно.

Когда старый герцог снизошел до того, чтобы заказать свой портрет во время пребывания в Париже, Мак познакомился с Мане и сбежал из дома, чтобы брать у него уроки живописи.

— Мак мог бы написать для тебя что-нибудь не менее ценное, — продолжала Элинор. — А эта картина… Избавься от нее.

Харту нравилась ее прямолинейность. Портрет отца раздражал и его, но он по какой-то причине его хранил, возможно, верил, что благодаря этому портрету отец увидит, что он, Харт, уже не тот робкий юноша, каким был когда-то. Харт хотел, чтобы старый герцог видел, что он превзошел его и стал весьма влиятельным человеком. «Ты избивал меня так, что я временами не мог стоять, но я все же победил тебя, ублюдок», — мысленно обращался к портрету Харт.