Искусство обмана - Нора Робертс Страница 28

Он хотел снова ее ударить, но в последний момент остановился, сжав пальцы в кулак. Сейчас она ему нужна.

– Я не в настроении играть в игры, Кирби. Мне нужен Рембрандт.

– Я бы лучше рассекла его ножом, чем позволила бы папе отдать его тебе. Ты вне нашего круга, Стюарт. – Она даже не потрудилась сопротивляться, когда он снова схватил ее за руку.

– Два дня, Кирби. Скажи старику, что у него есть два дня, иначе именно тебе придется заплатить.

– Угрозы и насилие – твое единственное оружие. – С огромным трудом – куда большим, чем хотела показать ему, – она обратила гнев в лед. – У меня есть собственное оружие, Стюарт, и оно куда эффективнее твоего. Если я решусь унизиться до грязной игры, тебе не хватит ловкости превзойти меня. – Она стояла неподвижно, ее взгляд был прикован к его лицу. Стюарт мог бы обругать ее, но знал, что ее слова правдивы. – Ты змея, – добавила она тихо. – И вскоре тебе придется снова ползать на брюхе. Твоя физическая сила лишь временное преимущество.

– Очень временное, – добавил Адам, закрыв за собой двери библиотеки. Его голос пронзал таким же холодом, как и голос Кирби. – Убери от нее свои руки.

Болезненный захват на ее запястье ослаб. Кирби наблюдала, как Стюарт борется с собой, стараясь сохранить самообладание. Он осторожно поправил галстук.

– Запомни то, что я сказал, Кирби. Это важно для тебя.

– Помнишь, как Байрон описывал месть женщины? – спросила она и потерла запястье, пытаясь восстановить кровообращение. – Как прыжок пантеры – смертоносный, молниеносный, сокрушительный. – И опустила руки. – Это важно для тебя. – Повернувшись, подошла к окну и уставилась в пустоту.

Адам держался за дверную ручку, когда Стюарт приблизился.

– Тронешь ее еще раз – будешь иметь дело со мной. – Он медленно открыл дверь. – Это тоже запомни.

Звуки вечеринки ворвались внутрь, потом вновь наступила тишина.

– Так, – начал Адам, борясь с собственной яростью. – Полагаю, я должен радоваться, что у меня нет экс-невесты, слоняющейся неподалеку. – Он слышал достаточно, чтобы понять, что причина ссоры – Рембрандт. – Он – несчастный неудачник, а ты потрясающая. Большинство женщин принялись бы плакать и умолять. Ты же выдержала целый поток оскорблений.

– Я не верю в мольбу, – произнесла она так беззаботно, как могла. – И Стюарт никогда не заставил бы меня плакать.

– Но ты дрожишь, – возразил он, положив руки ей на плечи.

– От злости. – Кирби глубоко вздохнула. Она не хотел демонстрировать слабость. – Но я оценила режим белого рыцаря.

Он улыбнулся и поцеловал ее макушку.

– В любое время. Почему бы нам… – Он замолчал и развернул ее.

След от руки Стюарта почти исчез, но все еще можно было различить слабую красноватую отметину. Адам коснулся ее щеки, глаза его были холодны. Холодней и опасней, чем Кирби когда-либо видела.

Не сказав ни слова, он повернулся и направился к дверям.

– Нет! – Кирби редко чувствовала подобное отчаяние. Она схватила Адама за руку. – Нет, Адам, не надо. Не вмешивайся в это.

Он отстранил ее, но она загородила двери, опершись на них. Слезы, которые она могла контролировать при Стюарте, сейчас выступили на глаза.

– Пожалуйста, на моей совести и так достаточно проступков, не позволю втянуть в это и тебя. Я живу так, как решила сама, и хочу выбраться из этого тоже сама.

Он хотел отмахнуться от ее слов, броситься в толпу, шумевшую за дверьми, и наложить руки на Стюарта. Больше всего на свете он жаждал удовлетворения от запаха мужской крови. Но Кирби стояла перед ним, маленькая и хрупкая, со слезами на глазах. А она не из тех, кто легко показывал слабости.

– Хорошо. – Он вытер каплю с ее щеки и поклялся на ней, что непременно почувствует запах крови Стюарта Хиллера, прежде чем все закончится. – Ты только откладываешь неизбежное.

Кирби на мгновение облегченно закрыла глаза, а когда открыла, они все еще были влажными, хотя отчаяние испарилось.

– Я не верю в неизбежность. – Она взяла его руку и поднесла к своей щеке, держа там до тех пор, пока не почувствовала, как напряжение покидает их. – Ты, наверное, пришел, чтобы увидеть мой портрет. Он там, над столом.

Она показала, но Адам не перевел взгляд.

– Я рассмотрю его после того, как уделю внимание оригиналу.

Он прижал Кирби к себе. Простой жест поддержки, не знакомый ни одному из них. Кладя голову ему на плечо, она почувствовала умиротворение и подумала о плане, который уже приводился в исполнение.

– Прости меня, Адам.

Он услышал сожаление в ее голосе и прижался губами к ее волосам.

– За что?

– Не могу сказать. – Она обхватила руками его талию, цепляясь за него, как никогда ни за кого не цеплялась. – И все равно прости.

Поездка домой выдалась более спокойной – Кирби разместилась на пассажирском сиденье. Возможно, при иных обстоятельствах он объяснил бы ее молчаливость и смущение сценой с Хиллером. Но он помнил, как она отреагировала на новость о продаже Тициана.

Интересно, какие мысли калейдоскопом кружатся в ее голове. И как он собирался это выяснить. Напрямую, решил Адам и мельком подумал о том, как жалко тратить лунный свет впустую.

– Тициана продали, – начал он, притворяясь, что не видит, как Кирби трясется. – Долго он был у Харриет?

– Тициан? – Она сложила руки на коленях. – О, годы и годы. Твоя миссис Бирмингэм похожа на кабачок, не находишь?

– Она не моя миссис Бирмингэм. – «Новая игра», – заключил он и расслабился. – Жаль, что его продали до того, как я его увидел. Я большой поклонник Тициана. Картина в моей комнате великолепна.

Кирби издала звук, похожий на нервное хихиканье.

– Тот в галерее так же великолепен, – сказала она. – А, наконец, мы и дома. Оставь машину перед входом, – продолжила она облегченно и немного раздраженно из-за того, что последующие ее слова положили начало новой игре. – Кардс о ней позаботится. Надеюсь, ты не возражаешь, что мы так рано вернулись. Папа дома, – добавила она и вышла из «порше». – Наверное, у него ничего не получилось с Харриет. Не хочешь выпить перед сном?

Она пошла вперед, не дожидаясь его согласия. Понимая, что вот-вот станет частью какого-то наспех сколоченного плана, Адам следовал за ней. Все слишком уж идеально, подумал он, увидев у порога приветливо улыбавшегося Фэйрчайлда.

– Слишком много людей, – объявил Филипп. – Я предпочитаю более спокойные вечеринки. Давайте выпьем и посплетничаем.

«Не надо так явно выказывать тревогу», – подумала Кирби и почти хмуро взглянула на отца.

– Пойду велю Кардсу перегнать «роллс» и мою машину.

Однако заколебалась, когда мужчины вошли в гостиную. Адам заметил нерешительность в ее глазах, прежде чем Фэйрчайлд хихикнул и хлопнул его по спине.