Красив и очень опасен - Энн Стюарт Страница 28

– Вы готовы? – спросила она, и тут же сама поразилась нелепости своего вопроса.

– Да. – Тьернан открыл дверь и остановился, пропуская Кэссиди вперед. Что ж, в этом Тьернану не откажешь – манеры у него безукоризненные, подумала она. Когда он пускал их в ход, разумеется. Впрочем, и эта мысль не слишком утешила Кэссиди.

С трудом поспевая за Тьернаном по широкому тротуару Парк-авеню, Кэссиди терялась в догадках по поводу предстоящей встречи. Что их там ожидало? Тьернан шел, глядя прямо перед собой, погруженный в свои мысли, и, казалось, не замечал ничего вокруг. Кэссиди с замиранием сердца ожидала, что кто-нибудь вдруг уставится на них, а потом, ткнув пальцем в сторону Ричарда Тьернана, завопит изо всей мочи: «Это убийца!» Однако ньюйоркцы, похоже, были слишком поглощены собственными заботами и не обращали внимания на нее и печально знаменитого спутника.

Неожиданно для себя Кэссиди прибавила шагу и, догнав Тьернана, схватила его за руку. Он остановился, обернулся, и на какое-то едва уловимое мгновение его хмурое лицо прояснилось, а взгляд просветлел.

– Что, запыхались?

Грудь Кэссиди и в самом деле судорожно вздымалась, она старалась не подавать виду, что уже устала.

– А что, мы разве марафон бежим? – спросила она. – Далеко еще до конторы Беллингема?

– Рукой подать, – ответил Тьернан. – Один квартал остался. Так что времени у нас более чем достаточно. – Остановившись, он, казалось, забыл, что минуту назад спешил как на пожар. Людской поток обтекал их, словно расступившиеся перед Моисеем и его спутниками воды Красного моря.

– Тогда зачем мы так несемся?

Тьернан оглянулся по сторонам и пожал плечами.

– Я слишком долго сидел в тюрьме, – ответил он.

– И потому ни разу за все время не выходили из квартиры Шона? – недоверчиво спросила Кэссиди.

– Это он вам сказал? – Тьернан чуть изогнул брови. – Нет, Кэссиди, агорафобией я не страдаю. Пока, во всяком случае. Впрочем, боюсь, мне не хватит времени выработать ее. Если только Беллингем не сотворит чуда.

– Если вы не надеетесь, что Марку по силам спасти вас, то почему не наймете другого адвоката?

– Потому что это не по силам никому, – горько усмехнулся Тьернан. – Моя участь уже решена, а противостоять враждебным силам – пустая затея и бессмысленная трата времени. К тому же я дорожу нашей с Марком дружбой. Мы с ним знакомы со школьной скамьи, и он всегда был готов пойти за мной в огонь и в воду. Кстати, как вы поужинали?

Тьернан сменил тему настолько внезапно и резко, что застигнутая врасплох Кэссиди едва не сказала ему правду. О том, что никуда с Марком не ходила и не имела ни малейшего желания делать это и впредь.

– Прекрасно, – соврала она. – Марк просто душка, само очарование.

Ричард неопределенно хмыкнул.

– Посмотрим, насколько ему удастся очаровать моего свекра с прокурором, – промолвил он. – Боюсь, эта задача даже ему не по плечу.

– Вы скажете мне правду, если я задам один вопрос? – спросила вдруг Кэссиди.

Темные глаза Тьернана прищурились, а тонкие губы сложились в язвительную улыбку.

– Если вас не шокирует мой ответ.

– Почему вы настаивали, чтобы я сопровождала вас к Беллингему? Вы ведь вовсе не опасаетесь, что вас могут узнать, да и нью-йоркские улицы совсем не страшные. Да?

Тьернан ответил не сразу.

– Пожалуй, у меня имелось на то около полудюжины причин, – сказал он наконец. – Вы уверены, что хотите выслушать, каких именно?

Нет, подумала Кэссиди.

– Да, – сказала она вслух.

– Во-первых, я не хотел идти один. Я провел в одиночке почти целый год и очень боялся выходить один на улицу.

– Вы ничего не боитесь!

– Если хотите услышать все причины, то не обсуждайте их, – терпеливо промолвил Тьернан.

– Извините. Какова же вторая причина?

– Вторая состоит в том, что ваш отец хочет удостовериться, что я побывал у Беллингема. В-третьих, мне хочется утереть нос Марку. Я хочу войти к нему с вами под руку, это немного собьет с него спесь и поубавит уверенности в собственной непринужденности и способности затащить в постель любую женщину. В-четвертых, – продолжил он, решительным жестом обрывая вялый протест Кэссиди, – я хочу, чтобы генерал Скотт увидел нас вместе и убедился, что все его уловки пошли насмарку, что в мои сети попалась еще одна невинная жертва, а он бессилен мне помешать.

Кэссиди молчала, резкие слова Тьернана поразили ее до глубины души.

– В-пятых, – как ни в чем не бывало продолжил он, – мне очень хотелось побыть с вами, и я был уверен, что ваш отец сумеет заставить вас составить мне компанию.

Кэссиди хотела было заговорить, но так и не сумела. Однако несколько секунд спустя, прокашлявшись, сказала:

– Вы назвали только пять причин, Ричард, причем большей частью выдуманных. А говорили, что их по меньшей мере полдюжины.

– Шестая, – промолвил он, хищно оскалившись, – заключалась в том, чтобы проверить, насколько вы поддаетесь моему влиянию. В моем присутствии вы чувствуете себя не в своей тарелке, никак не можете разобраться в своем отношении ко мне: то ли презираете меня, то ли боитесь до полусмерти.

– Нисколько я вас не боюсь, – возразила Кэссиди.

– Неправда! Всякий раз, глядя на меня, вы вспоминаете, за что я был осужден.

– И мне совершенно не за что презирать вас, – упрямо добавила Кэссиди.

– Еще одна ложь! Вы меня боитесь и ненавидите, но вас тем не менее влечет ко мне.

Кэссиди даже не стала это отрицать.

– А почему, по-вашему, я согласилась остаться в Нью-Йорке? – спросила она, горделиво поднимая голову и глядя в глаза Тьернану. – Помимо того, чтобы помогать отцу, меня еще разбирает любопытство; ваше дело, по-моему, уникально. Книга должна выйти потрясающая.

– Вы остались вовсе не из любопытства, Кэссиди, – поправил ее Тьернан мягким, почти отеческим тоном. – И вовсе не тайна смерти моей жены интересует вас. А я сам!

На несколько мгновений у Кэссиди перехватило дыхание, и она не могла вымолвить ни слова, точно завороженная этой непонятной и необыкновенно притягательной личностью. Но затем все-таки опомнилась.

– Больше всего меня интересует ваще непомерное самомнение, это нечто феноменальное, – заявила она.

Вместо ответа Тьернан взял ее под руку; Кэссиди оказалась в плену. Она напряглась, но вырываться не стала.

– Вот видите, – негромко произнес он, – двое прохожих спокойно гуляют по Парк-авеню. Никому и в голову не придет, что в их душах царит полный мрак.

– В моей душе никакого мрака нет, – возразила Кэссиди.

Тьернан приостановился и посмотрел на нее в упор.