Три ночи - Дебра Маллинз Страница 28

А когда он сказал о браке, ее сердце замерло. Как долго она мечтала именно об этом!

Но это должно было произойти не так. Люсьен изменился. Он был негодяем и тогда, пять лет назад, но в то время, когда они были вместе, Эвелин замечала в нем ранимость. Она была настолько глупа, что даже влюбилась в него. Но этот человек... этот холодный, мстительный человек, который готов оторвать маленькую девочку от матери или оставить без семьи старого человека... Этого человека Эвелин совсем не знала. Тем не менее, она была готова выйти за него замуж.

Люсьен следил за минутной стрелкой, которая с характерным тиканьем переместилась на цифру двенадцать. Он посмотрел на все еще закрытую дверь, сжал губы и щелкнул крышкой часов. Эвелин испытывает его терпение.

Разве недостаточно уже того, что он согласился с ее нелепым требованием о фиктивном браке? Неужели она так и будет каждый раз бросать ему вызов?

Конечно, будет. Это же Эвелин.

Эта женщина всегда ставила Люсьена в тупик, тем не менее, ее настойчивость была одним из тех качеств, которое он уважал в ней. Эвелин не позволяла другим людям помыкать собой, и если решала для себя что-то, она это делала. Другим подтверждением ее сильной воли была бесконечная преданность отцу. В отличие от многих мужчин Люсьену не нравились пассивные женщины. А Эвелин всегда возбуждала его.

Вот почему он, подобно какому-то слуге, сейчас стоял у экипажа, дожидаясь Эвелин.

Люсьен решил держаться на расстоянии от нее. Слишком много сил пришлось ему затратить, чтобы стоически выдержать этот их разговор, поэтому он предпочел ждать ее снаружи, а не в гостиной, что было бы более естественным. То, как она с ним пререкалась, необъяснимым образом возбуждало его. К тому моменту, когда он прижал Эвелин к софе, больше всего на свете ему хотелось положить ее на ту софу и заниматься с ней любовью, пока она со стоном не станет повторять его имя.

Однако он сейчас ей отвратителен. Вынуждая свою будущую жену оставить отца, Люсьен сознавал, что она вряд ли захочет даже видеть его. И все же это был самый лучший выход. Ее слепая любовь к отцу не позволит ей разглядеть подлую подоплеку в действиях старика, а подлость не должна оставаться безнаказанной.

Вместо того чтобы отказываться делить с ним постель, Эвелин следовало бы благодарить его за то, что он оставил ее отца в живых.

Прошла минута, другая. Люсьен уже сделал шаг к дому, когда открылась дверь и появился мальчик-слуга с дорожным сундуком. Люсьен дал знак своему лакею, чтобы тот помог мальчишке, и направился к дому.

Войдя в дом, он сразу обратил внимание на сложенные в холле картонки. На губах Люсьена появилась удовлетворенная улыбка. Пока все говорило о том, что Эвелин не намеревалась противоречить ему.

В комнатах первого этажа никого не оказалось, и Люсьен поднялся по лестнице наверх. Он шел не за Эвелин, а для того, чтобы показать ей, что не потерпит неповиновения. Люсьен не сомневался, что простая демонстрация недовольства с его стороны заставит ее поторопиться.

Он заглянул в две пустые комнаты на втором этаже, прежде чем оказался перед приоткрытой дверью в спальню барона.

Ему не хотелось заходить туда. Он лелеял свою злость, ему не хотелось сочувствовать этому человеку. Но Люсьен все же испытал к нему искреннее сочувствие, увидев состояние барона, и это разъярило его. Чезвик пытался убить его, и он заслужил все, что с ним произошло.

Из комнаты доносилось приглушенное бормотание. Люсьен открыл дверь и остановился на пороге. Рядом с сидевшим в кресле бароном стояла Хлоя и держала своей крошечной ручкой руку деда. Эвелин стояла с другой стороны кресла и с грустной, поощряющей улыбкой наблюдала эту картину.

– ...И мама говорит, что мы будем жить в Лондоне с моим настоящим папой. Она говорит, тебе придется остаться здесь вместе с миссис Бейнз, но я обещаю, что буду навещать тебя. – Хлоя наклонилась и поцеловала руку барона.

У Люсьена сжалось сердце. Как могла Эвелин допустить такое? Неужели она не понимает, как тяжело будет девочке, когда она узнает, что ей не разрешат посещать деда?

Как будто почувствовав присутствие Люсьена, Эвелин оглянулась и с вызовом посмотрела на него. «Давай, оторви дочь от деда и расскажи ей; почему она не может с ним больше встречаться».

Люсьен вперил немигающий взгляд в Эвелин. Неужели она думает, что может поколебать его решение забрать ребенка?

– Пора идти.

Хлоя вздрогнула от звука его голоса. Настороженно поглядывая на Люсьена, она подошла к матери и уцепилась за ее юбку. Эвелин успокаивающе положила руку на ее плечо.

– Это он? – спросила девочка громким шепотом.

– Да, Хлоя, – С ироничной улыбкой Эвелин покосилась в его сторону. – Это твой папа.

Хлоя пытливо посмотрела на Люсьена, в точности воспроизведя его подозрительно прищуренный взгляд, и к его горлу подкатил комок. Господи, да это же настоящая Дюферон!

– Экипаж готов к отъезду, – сказал Люсьен из-за нахлынувших эмоций грубее, чем ему хотелось. – И моему терпению приходит конец.

Эвелин поджала губы, взяла Хлою за руку и, не говоря ни слова, направилась в его сторону. Остановившись перед ним, она оглянулась на отца, все так же отсутствующе глядевшего в окно. Когда она вновь повернулась к Люсьену, в ее заблестевших от слез глазах стоял немой упрек.

Он молча шагнул в сторону, и Эвелин с высоко поднятой головой и с напряженной от негодования спиной проследовала мимо него. Спускаясь вместе с матерью вниз по лестнице, Хлоя оглянулась на Люсьена. Ее невинное личико выражало смущение, вызванное почувствованным ею накалом страстей в отношениях окружавших ее взрослых.

Переполненный гневом, Люсьен вдруг ощутил нечто похожее на вину, но тут же постарался погасить это неожиданное чувство. Пройдя в комнату, он остановился перед бароном и посмотрел на своего обидчика.

Люсьен должен был бы испытывать что-то вроде удовлетворения или, по крайней мере, утоления постоянно душившей его ярости. Но, глядя на то, что осталось от лорда Чезвика, он не ощущал ничего подобного. Было лишь несколько тревожившее Люсьена чувство жалости.

Ему хотелось сказать что-нибудь. Усугубить предстоящее одиночество барона соответствующим моменту драматическим высказыванием, оскорбительным для барона. Однако он так и не смог ничего придумать и, отвесив в конце концов насмешливый поклон, покинул комнату.

Его ждали Лондон и невеста.