Станешь моей сейчас - Дэни Коллинз Страница 28

Они задвигались в едином ритме, и Акин помогал Ханне, придерживая ее бедра. В пучину наслаждения они рухнули одновременно.

Акина разбудил незнакомый прерывистый звук. Он открыл глаза и обнаружил, что Ханна, одетая в один из его халатов, сидит привалившись к изголовью и держит на руках Касвара, который сосет грудь, громко глотая молоко.

- Он всегда так?

- Я не сообразила, что могу разбудить тебя. Он ест, как голодный волчонок, правда, маленький обжора? - Она нежно погладила малыша по голове.

- Мне не мешает.

Акин дотронулся до ножки малыша, торчавшей из пижамных штанишек. Ступня была размером с его большой палец. Маленькие пальчики согнулись, едва он прикоснулся пальцем к коже. Ему вдруг захотелось прижаться щекой к этой ножке, и собственное желание изумило его.

Он откинулся на спину и ощутил полнейшее спокойствие. А ведь к этому можно привыкнуть, подумал он и тут же похолодел. Жизненный опыт подсказывал, что в жизни нет ничего постоянного, поэтому он не должен привыкать ни к чему хорошему. Даже люди, которые демонстрируют любовь, способны причинить боль и исчезнуть навсегда.

Вдруг он увидел, что Ханна, нахмурившись, наблюдает за ним.

- Проблемы? - спросил он.

- Я хотела спросить… - Она прикоснулась к ножке сына. - Ты говорил, что вы с Эйджазом играли в переходах. Вот я и подумала, что вы были друзьями, но… Да, ты говорил, что не хочешь обсуждать свое детство. Ладно, не будем. Я всегда мечтала иметь брата или сестру. Вот я и хотела спросить, как ты смотришь на то, чтобы родить для Касвара братика или сестричку?

- Ты решила подловить меня в постели, когда я еще слаб, чтобы сбежать от твоих вопросов, да? - буркнул Акин, мрачно глядя в потолок.

У него не было ни малейшего желания открывать тяжелые двери внутри души и вытаскивать на свет прошлое. Однако физическая близость переродилась в связь между ними. Он чувствовал, насколько эта связь хрупка, насколько легко ее разорвать, и боялся оттолкнуть Ханну.

- Мы были друзьями. Мы были разными, потому что нас воспитывали по-разному. Он был будущим королем, и его готовили к этой роли. Баловали. Сильно, - вздохнул он. - Но его все любили, и я был его наперсником, единственным человеком, который понимал, под каким давлением он находится. Он опасался, что не оправдает ожиданий. Иногда я думал, что родители оказали мне огромную услугу, заставив меня трудиться изо всех сил ради малейшей похвалы.

- Мне казалось, это твоя мать… не проявляла особой любви к тебе. Но мне все равно непонятно, как родители могут отдавать предпочтение только одному ребенку, - сказала Ханна.

- После меня у матери родилась дочь, правда, она была мертворожденной. Глядя на то, как сильно на нее повлияла смерть Эйджаза, я могу представить, как сломила ее смерть дочери. Вероятно, она пришла к мысли, что если бы ей было суждено отдать одного своего ребенка, она отдала бы сына, но не дочь.

Ханна крепче прижала к себе Касвара.

- Но это неправильно, Акин. Я сожалею о том, что она потеряла двух детей, но это неправильно. С ее стороны это было несправедливо. Ведь ты жив. Она должна радоваться этому.

Акин не стал напоминать ей о том, что в последнее время у матери произошло сильное снижение умственных способностей.

Ханна поставила малыша столбиком и похлопала по спине. Глядя на нее, Акин вспоминал, как в тот день, когда они с Ханной познакомились, он считал, что Эйджаз посмеялся бы над ним, учитывая, в каком сложном положении он оказался из-за брата. Сейчас же он был почти уверен, что в их судьбы вмешалось божественное провидение. Может, брат из могилы попытался искупить давно нанесенную обиду?

- Ты хочешь еще детей? - спросил он у Ханны.

- Не сегодня, - ответила она. - Но потом - да. Когда я забеременела, я думала, что одного хватит, а сейчас мне хочется, чтобы Касвару было с кем играть в прятки. Я хочу семью.

Она положила малыша на кровать посередине и, перегнувшись через него, посмотрела в глаза Акину.

- Я хочу заниматься с тобой любовью и рассказывать друг другу то, что никто больше не знает. Я хочу, чтобы мы играли с нашими детьми.

- Дети не остаются детьми, - предупредил Акин. - Счастливые мгновения - всего лишь мгновения. Все меняется. И ведь ты знаешь это, не так ли? - Такая жестокая реальность настолько глубоко въелась в него, что он просто не мог смотреть на мир иначе.

- Кое-что меняется к лучшему. Малыш может вырасти в сильного и умного человека, способного противостоять испытаниям. Одиночество может превратиться в жизнь с… партнером.

Акин считал, что Ханна не понимает, как она рискует, открывая свое сердце. Боль - это нечто неизбежное, и он собирался сделать все, чтобы уберечь ее от этого. Однако в глубине его души обретало очертания настоятельное желание иметь семью и верить в будущее.

Он посмотрел на Касвара. Малыш сучил ножками и водил глазами. Неожиданно его взгляд остановился на Акине. Крохотный ротик растянулся в улыбке, так похожей на улыбку Эйджаза, что у Акина защемило сердце.

- Ханна, я не знаю, о чем можно мечтать и тем более как воплотить это в реальность. - Ханна и Касвар уже стучатся в дверь его души, грозя сделать его еще более уязвимым, чем он есть сейчас. - Может?… - Он замолчал.

- Что может? - спросила Ханна.

- Не знаю. Я постоянно думаю о том, что после церемонии все будет по-другому. Когда отец признает меня в качестве… нет, естественно, не наследника, но хотя бы его временного преемника… Чем-то большим, чем… - Он заглянул в глубины своей души. - Чем-то большим, чем второй сын. Я чувствовал себя позором семьи. Никогда бы не пожелал такого собственному ребенку.

Акину хотелось верить в радостное будущее, но какая-то часть его отказывалась признавать, что он заслуживает жизнь, описываемую Ханной.

- Мою жизнь не переделаешь списком счастья, - сказал он, взяв ее руку в свою и поцеловав ладонь. - Я восхищаюсь тобой, тем, что ты упорно строишь свою жизнь так, как ты хочешь. Я хочу дать тебе все, что твоей душе угодно, но все же давай поговорим на эти темы в другой раз.

Ханна обиженно прикусила губу, но кивнула:

- Конечно.