Первокурсник - Моника Мерфи Страница 28

СЕГОДНЯ ИГРА. Как обычно, ни о чем – сижу на скамейке запасных, надеясь выйти на поле. Здесь игры отличаются от школьных – больше зрителей, выше ставки. Все значительнее. Это волнует. Ребята из новеньких уже прославились. Хотя бы Илай – он любит внимание, и эта атмосфера подпитывает его. Ему не терпится стать самым популярным парнем в кампусе. Он уже строит планы на следующий год, пока я пытаюсь свыкнуться с мыслью, что учусь в университете.

Но я стал серьезнее. Выкладываюсь на каждой тренировке. Задаю вопросы, когда мы обсуждаем матчи, чтобы тренеры заметили мою заинтересованность. Хочу доказать, что это для меня действительно важно.

Что я заслуживаю места в команде.

Мы отыгрываем половину третьей четверти ^[22], и тут наш выдающийся нападающий получает травму. Он корчится от боли, и его уносят с поля на носилках.

А игрок, который обычно его заменял, тоже выбыл из игры из-за недавней операции на колене.

– Сорренто!

Я поднимаю взгляд: ко мне направляется тренер нападающих, жуя розовую жвачку.

– Да? – спрашиваю я неуверенно.

– Бери шлем и давай на поле, – он показывает большим пальцем в сторону других игроков. – Твой час настал.

Вот черт. Я вскакиваю на ноги и натягиваю шлем:

– Час для чего?

– Чтобы доказать мне, что ты не лыком шит. Вперед. Покажи, на что ты способен!

Я выбегаю на поле и морщусь, когда меня объявляют как «замену». Кто-то кричит «ууу», раздаются слабые аплодисменты. Вряд ли «ууу» предназначалось мне. Меня вообще никто не знает. Фанаты, наверное, просто расстроились, что один из лучших игроков получил травму.

Наш защитник, Эш Дэвис, собирает нас в круг. Я подбегаю к остальным. Сердце выпрыгивает из груди. Эш говорит что-то про игру, затем обращается ко мне:

– Ты в порядке, бро? Ты бледный как смерть.

Сглотнув, я киваю:

– В полном порядке.

– Все розыгрыши знаешь?

Во время скучных пар я изучал выданный мне сборник тактических комбинаций «Бульдогов».

– Ага.

– Здорово. Тогда пошли.

Все члены команды вопят, кроме меня. Я занимаю позицию. Готов поклясться, что слышу, как Илай и Калеб выкрикивают мне что-то со скамейки запасных, но я пытаюсь абстрагироваться от них.

И вообще от всего, кроме нападающих и выкрикиваемых ими команд.

Вот оно. Мы стартуем, я бегу справа по внешнему краю и оглядываюсь через плечо. Мяч летит прямо на меня.

И на игрока из команды соперников, который пытается меня блокировать.

Я отклоняюсь влево и поворачиваюсь к Дэвису. Замечаю его взгляд: глаза широко раскрыты, и он крайне серьезен. Мяч попадает мне прямо в руки. Я хватаю мерзавца и бегу. И тут меня валят на землю.

– И «Бульдоги» зарабатывают первый тачдаун ^[23] благодаря Энтони Сорренто, студенту первого курса! – объявляет диктор.

Зрители сходят с ума.

Я вскакиваю на ноги, оглядываясь на ушлепка, который сбил меня с ног. Он смотрит на меня:

– Тебе просто повезло.

– Завались, – бормочу ему я, возвращаясь к команде, едва сдерживая улыбку.

– Неплохо получается, Сорренто, – подбадривает меня Дэвис, когда мы снова заняли позиции.

От его слов мне полегчало, и остаток игры я словно порхаю по полю. У меня проскакивает парочка ошибок, но ничего серьезного. Мы зарабатываем еще один тачдаун. Наши защитники сдерживают команду противника, когда мяч у них. Мы продолжаем игру в том же духе до конца четвертой четверти, пока не остается несколько минут. Мы ведем с преимуществом в один тачдаун и один филд-гол ^[24].

Противники забивают гол. Трибуны ревут. Тренер защиты готов кого-нибудь придушить. На поле разворачивается целая драма, и я ей наслаждаюсь. Я проживаю этот матч, а не наблюдаю за ним со скамейки запасных.

Мы снова завладели мячом, я делаю пару передач, пробегаю несколько ярдов, хотя в зачетную зону противника попасть так и не удается. Но мы снова забиваем и закрепляем победу. Это ощущение победы совершенно отличается от того, когда ты в запасе. Мы собираемся в круг, скандируем, кричим. Болельщики вываливаются с трибун, среди них есть репортеры местных газет, и я с трепетом наблюдаю, как мы оказываемся в центре всего этого, будто боги.

Это чувство знакомо мне со старшей школы, но сейчас оно в сто раз сильнее. Здесь огромный стадион, а не крошечное поле, и тысячи болельщиков. Безумие, как много людей пришли сегодня поддержать нас.

И это, черт возьми, шикарно. С моих губ не сходит улыбка.

Эш подбегает ко мне, улыбаясь, и хлопает по плечу.

– Я не до конца верил в тебя, но получилось здорово, – одобрительно говорит он.

– Спасибо! – выкрикиваю я, но он уже исчез.

Похоже, после сегодняшней игры я реабилитирован.

Я выхожу с поля, и ко мне подходит тренер нападающих.

– Хорошо сыграл, сынок, – говорит он. – На этой неделе занимаемся твоей техникой. Есть над чем поработать.

– Звучит здорово, – говорю я, оцепенев от поздравлений и комплиментов. И я чертовски благодарен, что он хочет работать со мной.

– Ты же понимаешь, что будешь играть в основном составе до конца сезона? – прищурился он.

– Правда?

– У Джонсона все серьезно – он сломал лодыжку аж в двух местах, – мрачнеет он, – и Филлипс тоже не сможет играть до конца года из-за операции на колене.

Филлипс хотел попасть в высшую лигу. Отстойно, что теперь у него практически нет шансов.

Я обожаю футбол, но он – не вся моя жизнь. Я хорошо играю, но высшая лига не для меня. Мне не хватит дисциплинированности.

– Ну что, сегодня празднуем? – предлагает Калеб, когда мы оказываемся в раздевалке. Наши шкафчики находятся рядом. – В общаге братства ^[25]. Все уже начали, так что приходи, как сможешь.