Заноза в деле! - Walentina Страница 28

Хотелось скривиться, послать их далеко и надолго, захлопнув дверь перед ними. Но вместо этого я слащаво улыбнулась, как делаю это перед зрителями в клубе, и, сделав такое выражение лица, будто они сморозили некую глупость ответила:

– В спальне. Где же ему еще быть?

– Мы бы хотели его увидеть, – произнесла неуверенно женщина.

– Да-а-ан… Милый, тут пришли родители, не хочешь выйти? – прокричала я вглубь квартиры.

Недолгая немая пауза, за которую я успела проклясть Белецкого-младшего за его медлительность. Когда же он появился на пороге с удивленным лицом, я позволила себе немного расслабиться.

– Мам, пап, что привело вас к нам в столь ранний час? – спросил он, обнимая меня за талию и притягивая к себе. Оставив на шее легкий поцелуй, Дан поинтересовался у них. – Пройдете? Мы как раз с Гелой собирались завтракать.

– Нет, спасибо. Мы лучше в другой раз зайдем, – ответил мужчина.

Хотя мне было прекрасно видно, что его жена иного мнения. Но она не стала спорить с мужем. Впрочем, это было к лучшему. Не горела я желанием продолжать разыгрывать влюбленную дурочку.

– Ну как хотите, – ответил как ни в чем не бывало Дан, теряя к родителям всякий интерес.

– До свиданья! – успела произнести я, прежде чем Дан захлопнул перед ними двери. – Это было…

– Феерично! – закончил за меня Дан.

После чего, продолжая меня удерживать за талию, он направился в гостиную.

– А по-моему, мы немного переборщили, – произнесла задумчиво.

– Ни капельки! – сказал Дан, останавливаясь возле дивана.

Повернув меня к себе, он некоторое время всматривался в мое лицо. На некоторое время между нами повисло неловкое молчание. Я внимательно смотрела в его глаза, не зная, что сказать или сделать.

В последний раз я чувствовала себя так неловко, когда родителей впервые вызвали к директору в школу за разбитое окно, это было в классе четвертом. Со временем я привыкла подстраиваться ко всему, и это чувство и вовсе забыла. Сейчас же я готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не стоять так близко к нему.

– Ты знаешь, я ни разу не видел столь ненормальную девушку, способную на такой безумный поступок, – прошептал Дан охрипшим голосом, от которого по моей коже побежали мурашки. – И это все ради меня?

– Нет, конечно! – фыркнула я в ответ.

Мне нужно отойти от него. Перестать смотреть в его безумно завораживающие глаза. Но отчего-то я продолжала стоять и смотреть. Словно чего-то ожидая от него.

– Я знаю, – прошептал Дан, наклоняясь и оставляя на моих губах легкий поцелуй.

– Ты чего это делаешь?!

– Хочу освежить память, – проговорил он, снова целуя, но на этот раз углубляя поцелуй.

Мне хотелось оттолкнуть его от себя, сказать что солгала, что между нами не было ничего, и в то же время хотелось, чтобы он не останавливался.

Я не понимала себя, его, ситуацию, в которой мы с ним оказались.

Его настойчивые поцелуи, нежные прикосновения… Дан сильнее прижал меня к себе, давая в полной мере ощутить, насколько он возбужден. Это послужило для меня словно сигналом к действию. Я словно потеряла рассудок. Забыла где, а главное, в чьих руках нахожусь.

Все произошло в гостиной. До спальни мы так и не добрались. А уже после, когда я отправилась в душ, все снова повторилось. Потом мы все же отправились завтракать, где приняли единогласное решение прогулять пары. Весь день мы провели у него. Смотрели телевизор, обсуждали его родителей и занимались сексом, забыв на время обо всем на свете.

Я знала, что это неправильно, понимала, что не стоило допускать подобного. Но ничего не могла с собой поделать.

Вечером, когда пришло время прощаться, Дан неожиданно предложил мне остаться. И не веря самой себе, я согласилась, хотя очень уж хотела отказаться.

Когда Белецкий скрылся в ванной, я поступила как самая настоящая трусиха. Я сбежала. Было неприятно так поступать, но иначе я вряд ли нашла в себе силы распрощаться с ним. Я прекрасно понимаю, что ничего между нами не может быть. Но в глубине души все же что-то екнуло от этого понимания.

Возможно, я была бы не против повторения этого дня, конечно, без встречи с его родителями. Но это будет уже слишком.