Принц для Агаты - Uma Страница 28

У бассейна собралась целая толпа, мужчины, женщины, хозяева, гости, прислуга. Все галдели, махали руками и ждали чего-то. Агата вышла из дома последней, вышла как из надежного убежища, за пределами которого ее ждала враждебная реальность, — даже Айша опередила ее. Глазами Агата искала в толпе Надира, один его взгляд успокоил бы ее, сделал смелее, но его нигде не было видно. Тогда она робко засеменила к Мораиме. Непохоже, что она была убита горем, просто стояла чуть поодаль от остальных и осуждающе мотала головой.

— Что случилось, мама? — выговорила Агата, заглядывая ей через плечо. — Где Надир?

Женщина отреагировала на слова «мама» и «Надир» тем, что отступила, давая снохе возможность самой увидеть случившееся.

На бортике бассейна сидел Марух, он был ранен в ногу, видимо, не сильно, поэтому лишь стискивал зубы от боли и, зажав рану руками, пытался остановить кровь. Рядом с ним с пистолетом в руке стоял Надир, растерянный и бледный, таким Агата его еще не видела. Она кинулась ему на шею, и они замерли, словно статуи, посвященные любви и преданности.

Маруха увезли на «скорой». Конечно, он не собирался выдавать Надира полиции, которая примчалась раньше медиков и задали ему несколько вопросов: кто, за что и почему в него стрелял?

— Капля чести в нем все-таки осталась. Говорит, что они с другом поспорили кто лучше стреляет в темноте, — переводила и комментировала его ответы Айша. — Дождался птенчик, подстрелили… Надеюсь, он не передумает и не станет жаловаться своим высокопоставленным друзьям… Как Надир, пришел в себя?

Агата наблюдала за происходящим издали, оставив Надира сидеть в их спальне, с ним осталась мать, она просила его не противиться версии Маруха. Сын упрямо поджимал губы и шикал, мол, не надо мне подсказывать.

— Нам нужно уехать отсюда как можно быстрее, — отозвалась Агата, возвращаясь в дом. Она инстинктивно положила ладони на живот, защищая ребенка от внешних тревог и успокаивая себя тем, что у нее есть для кого жить и не бояться. — Пойду скажу это Надиру, меня-то он должен послушать, хотя бы ради нашего сына.

Надир, когда жена предложила ему уехать в Россию, цыкнул и на нее:

— Хочешь, чтобы я сбежал, как трус?! Спрятался в чужой стране и ждал? Ты меня не знаешь, Агата. Пусть приходят и спрашивают, я скажу все…

— Именно потому, что я знаю твою горячность, мне хочется уехать! — не уступала Агата, ходя за Надиром по пятам. — Давай уедем, слышишь? Это ваш Марух непредсказуем…

— И вам, женщинам, это нравится! Ай, не спорь со мной, я знаю, — взмахнул руками Надир, продолжая мерить спальню шагами. — Так или иначе полиция будет разбираться в этом леле…

— Почему ты выстрелил, что такого он сказал тебе? — насторожилась Агата. — Неужели нельзя было обойтись словами? Надир, ради нашего малыша, успокойся!

— Ложись спать. Давно пора это сделать и не дергать меня и себя, — обернулся на нее Надир, как будто бы нашел решение проблемы. — Да, ложись. Если бы не эти ваши женские вечера, ничего не случилось бы…

Лежа в шелковой постели, Агата часто ворочалась, не находя удобного положения. Уснуть мешали тревожные мысли, звуки за окном, — там сначала ходили полицейские в поисках улик, потом уборщица драила мраморные плитки, смывая с них кровь Маруха. Надир так и не лег, ушел объясняться с отцом, который сразу же после стрельбы вызвал Надира в свой кабинет в английском стиле, на стенах панели из красного дерева, кожаная мебель коричневого цвета, массивный стол, книжные шкафы и сдержанные ночники.

— Что здесь произошло, сын? Не часто ли ты стал устраивать скандалы? Тебе мало отказа от невесты, выходки в парижском аэропорту, мало брака с замужней женщиной? — выговаривал отец сыну. — Теперь ты решил пострелять по живой мишени?

— Марух Акиф сам виноват, чего он не отрицает, — Надир сидел к кресле, широко расставив ноги и нервно складывал пальцы рук в шатер. Выражение его лица было ни то растерянным, ни то злым. — Он опирался под окнами маминой гостиной, где собрались женщины, в том числе моя жена.

— Только не говори, что это из-за нее, она вела себя предосудительно? — подозрительно прищурился почтенный шейх, сидя за столом. — Если да, то это двойной позор на нашу семью…

— Нет! Агата не сделала ничего такого, — поспешил ответить Надир, впрочем, не очень уверенно. — Ничего, чего не делали бы другие женщины. И о каком позоре ты говоришь, отец? Я должен был смотреть, как нахал Акиф стоит под окнами женской половины дома? Сам-то ты выдержал бы?

Шейх неопределенно мотнул головой и, раздумывая, закусил нижнюю губу. Он хотел, чтобы сын вернулся в Россию. Парадокс, но он чувствовал себя спокойнее, зная, что Надир в Москве целыми днями пропадает на работе. Большие ладони шейха-отца примирительно легли на стол, сам он подался к сыну со словами:

— Я в твои годы уже имел хорошую репутацию, исправно штудировал мировые события и делал из них классные новости. Твои поступки неоднозначны и даже опасны. Почему бы тебе не вернуться к работе в России? Она тебе нравится…

— Ты гонишь меня из дома, я позорящий тебя сын! Я понял. Мы с женой уедем в Россию, — разобиделся Надир, порывисто встав с кресла. — Дай мне проститься с мамой и сестрами…

— Так будет лучше, сын, работа спасает нас от глупостей, — сказал отец, надеясь, что сын рано или поздно все поймет правильно. — И только хорошо сделанная работа обещает нам почет и добрую репутацию. Я никогда тебе не рассказывал, в твоем возрасте я мечтал жить где-нибудь на севере и разводить лошадей, коз, овец. Не знаю, может я мечтал о такой стране как Россия или Франция, но я стал тем, кем стал, потому что строил из себя медиа-магната…Почему бы тебе не определиться с мечтой и не исполнить ее? Брось эти игры в ревнивца, если твоя женщина тебя любит, то пойдет за тобой хоть в пустыню…