Грусть не для тебя - Эмили Гиффин Страница 28

— Можно у нее спросить? — Лорен нетерпеливо взглянула на Джереми.

— Давай! — Джереми заулыбался.

— Что?

— Мы хотим, чтобы ты была подружкой невесты, — прощебетала Лорен. — Потому что ты всегда была для меня как старшая сестра. — Она посмотрела на Маркуса и объяснила: — Дарси частенько со мной нянчилась.

— Никогда этого не делала. Это все Рейчел, — сказала я.

— Ах да, — ответила Лорен, и ее улыбка постепенно погасла.

Тень Рейчел вошла в комнату. Мне понравился этот эффект — понравилось, что все вспомнили, наконец, о пережитых мной страданиях. Но ненадолго. Лорен снова заулыбалась во весь рот.

— Но, ведь ты же всегда ей помогала. Так забавно.

— Спасибо, — сказала я.

— Так ты согласна?

— На что? — спросила я, пытаясь казаться озадаченной.

— Будешь подружкой невесты?

— Да. Конечно.

Лорен захлопала в ладоши и взвизгнула.

— Здорово! Я хочу, чтобы ты мне помогала. Мне очень нужна твоя помощь.

«Повтори еще раз», — подумала я. Разумеется, она повторила:

— Мне нужна твоя помощь, потому что ты так хорошо в этом разбираешься.

— С чего ты взяла? Думаешь, я стала настоящим специалистом по свадьбам после того, как потратила почти целый год, планируя свою собственную?

Лорен смутилась, но тут же нашлась:

— Нет. Не потому. Просто у тебя замечательный вкус. — Она снова обернулась к Маркусу: — У Дарси отличный вкус.

Это правда.

Маркус кивнул и отхлебнул пива.

— И потому мне нужна твоя помощь, — возбужденно закончила Лорен.

Да уж. Начать хотя бы с этих джинсов. И кроссовок.

Я посмотрела на маму, надеясь, что она подумала о том же самом. Она всегда была заодно со мной во всем, что касалось Лорен, и совсем недавно разглагольствовала по поводу ее манеры краситься: два круглых розовых пятна на скулах. Точнее, на щеках. У Лорен почти совсем не было скул. Вряд ли она улучшит генофонд нашей семьи. Но очевидно, сегодня мама не собиралась ее критиковать; ослепительное видение новой свадьбы, маячившее на горизонте, совершенно ее поглотило. Она с обожанием взглянула на Джереми и Лорен.

— Лорен просто умирала от желания тебе позвонить. Но мы с Джереми убедили ее подождать и все обсудить с тобой лично.

— Я рада, — равнодушно сказала я.

— Ты была права, ма, — подтвердила Лорен.

«Ма»? Я не ослышалась?

— Значит, теперь ты зовешь ее «ма»? — Я взглянула на Лорен.

Этак она скоро наложит лапу на наши фамильные драгоценности и мамин фарфор.

Лорен хихикнула и прижалась щекой к ладони Джереми. Тошнотворное выражение чувств. Совсем как в плохой рекламе, которая по идее должна растрогать вас до слез.

— Ага! Я уже давно чувствовала себя здесь как дома, а теперь, наконец, я могу так ее назвать.

— Понятно, — сказала я, попытавшись вложить в эти слова максимум неодобрения. Потом взглянула на Маркуса, который допивал пиво. — Хочешь еще? — спросила я, собираясь на кухню.

— Конечно, — обрадовался он.

— Пойдем вместе.

Маркус последовал за мной, и тут я дала себе волю:

— Как они могут только и говорить об этой свадьбе после того, что случилось со мной? Поверить не могу, что они такие бесчувственные! Я собиралась рассказать им, что мы собираемся пожениться! А теперь не стану. Хотя бы потому, что у меня даже нет кольца, — сказала я.

Мне бы, наверное, не следовало обвинять в этом Маркуса, но я не смогла удержаться. Обвинять окружающих — это мой основной инстинкт, когда планы рушатся.

Маркус взглянул на меня и спросил:

— Так можно мне еще пива?

Я рванула на себя дверцу холодильника, и бутылка кетчупа рухнула с боковой полки на пол.

— Все в порядке? — спросила мама из гостиной.

— Все супер, — сказала я, а Маркус поставил кетчуп на место и взял пиво.

Я глубоко вздохнула, и мы с ним вернулись в гостиную, где мама и Лорен составляли список гостей.

— Двести человек, по-моему, в самый раз, — сказала Лорен.

— Мне кажется, ты понимаешь, что двести — это минимум. Посчитай сама. Твои родители пригласят двадцать пар, мы пригласим столько же, — вот тебе уже восемьдесят человек, — сказала мама.

— Точно, — ответила Лорен. — А я собираюсь позвать уйму народа из Христианского общества.

— Тогда по крайней мере не так много придется тратить на выпивку, — пошутил Маркус.

Лорен отрицательно покачала головой и захихикала:

— Ты удивишься, когда узнаешь, сколько на самом деле они пьют. Каждый год на Рождество набираются в стельку.

— Вы как будто неплохо проводить время, — сказала я.

— Они хоть когда-нибудь… это… спят друг с другом? — спросил Маркус. Первая его реплика в разговоре — и та о сексе. Потрясающе.

Лорен снова засмеялась и принялась рассказывать о том, как некие Уолтер и Мэри недавно занимались этим делом в чужой квартире. После того как романтическая история подошла к концу, мама повернулась к моему парню и сказала:

— А теперь, Маркус, расскажи нам о себе.

— А что вы хотели бы узнать? — спросил он. Декс задал бы тот же самый вопрос, но совершенно другим тоном.

— Что угодно. Мы ведь хотим узнать тебя поближе.

— Ну… Я родом из Монтаны. Учился в Джорджтауне. Теперь работаю в сфере маркетинга. Дурацкая работа. Вот и все.

Мама приподняла брови и заметно расслабилась.

— Маркетинг? Это интересно.

— Ничего интересного, — сказал Маркус. — Но это заработок. Всего лишь.

— Я никогда не бывал в Монтане, — заметил Джереми.

— И я, — подхватила Лорен.

— Ты вообще хоть из Индианы-то выезжала? — чуть слышно пробормотала я. И прежде чем она успела поведать нам о том, как в детстве ездила на Гранд-Каньон, я спросила: — Что у нас на ужин?

— Лазанья. Мы с мамой вместе ее готовили, — сказала Лорен.

— Вы с мамой?

Лорен не поняла.

— Ну да. Можно я буду считать тебя своей сестрой? Это просто потрясающе. У меня ведь никогда не было сестры.

— Нуда, — эхом повторила я.

— Маркус, а у тебя есть братья и сестры? — спросила мама.

— Да. Брат.

— Старше или младше?

— На четыре года старше.

— Как мило.

Маркус вымученно улыбнулся и сделал глоток. Я вдруг вспомнила, как сильно мне хотелось его поцеловать тем вечером, на вечеринке в честь дня рождения Рейчел, когда я наблюдала за ним в баре. Куда ушли те чувства теперь?