Дочь Великой Степи - Витольд Недозор Страница 28

Меланиппа промолчала, не отвечая на колкость.

– Зря ты так! – ухмыльнулась Артвиза. – Бывает, что пока «конь» не встанет, то кажется, что и впрямь невелик, а в ладошку возьмешь, глядь – иному бугаю впору!

– Все равно мелковат! – поддержала Таиру Бинка.

– Тебе-то откуда знать, сопливка? – буркнула Хунара. – Ты этой штуки и не пробовала. Ты да Варка у нас – неоткупоренные.

– А вот и нет, пробовала! – хихикнула девушка. – Когда у нас в йере, помню, старый Аст помер в зиму, его коня на мясо пустили. А меж односельчан известно какая дележка: нам с бабушкой, как самым бедным, только голяшки с передних ног достались да еще хозяйство жеребячье…

– И как оно на вкус?

– С голодухи слаще не бывает! – Бинка вдруг совсем по-девчоночьи показала всем язык.

Эорпаты посмеялись и, обмениваясь беззлобными шутками, уже собрались возвращаться к своим коням, когда Аксиана вдруг резко повернулась к лежащему на песке человеку.

– Эй, да он жив!

Утопленник открыл глаза и мучительно закашлялся. Вскоре он уже сидел на песке, затуманенным взглядом уставившись на, должно быть, непривычное ему зрелище – женщин при оружии. Об заклад можно биться: сейчас мучительно гадает, жив он или таковы на вид обитательницы загробья.

– Кто таков? Правду говори, а не то тут и помрешь снова! – грозно рыкнула Аксиана.

– Смертью быстрой, но лютой! – внушительно добавила Артвиза.

– Я мирный купец… – пробормотал тот, которого они только что считали утопленником, – Теокл мое имя. Теокл из Ольвии, сын Леонтиска…

Зиндра смотрела на него не отрываясь. Да, такой раб должен много серебра стоить: широкие плечи, узкие бедра, длинные руки с крепкими мышцами и поразительная правильность всех линий тела… Черты лица тоже правильные, губы изящно очерчены, глаза золотисто-зеленые…

Постой-ка, эорпата, да ты сама глазами оценщицы ли на него сейчас смотришь?

Она ощутила, как что-то незнакомое сжимает сердце.

– Ми-ирный! – вдруг зашипела Фардиса. – Мирный!!! Врет он, это морской разбойник, людолов поганый! Смотрите!

Плетью она ткнула в запястье протянутой к ним в умоляющем жесте руки. И все различили шрамы – не один и не два. Знакомые шрамы, какие есть у опытных мечников, полученные в схватке с такими же ловкими и умелыми бойцами.

Зиндра бросила взгляд на свою руку, вспомнила уроки Дараны, вспомнила битву у стен Ольвии… то есть до стен далеко было, но…

Да, так все и есть. А вот и другие шрамы – на ногах и спине… И еще на шее – такой бывает, когда в последний момент успеваешь уклониться от смертельного удара и он проходит лишь вскользь.

Лица девушек помрачнели. Известное дело: рабы всегда есть, а значит, без работорговцев нельзя. Потому их и терпят, обычных работорговцев. Но вот андраподисты – те, кто захватывает вольных людей на продажу, – они-то сами при поимке могут рассчитывать лишь на то, что смерть их будет не слишком долгой. На быструю-то смерть надежды у таких нет вовсе.

– На лоскуты изрежем его, сестры! На кол его! – бесновалась таврийка.

– Ну зачем так? – хохотнула Бендида. – Где мы тут кол тебе возьмем? Все просто: из моря вышедшее – в море и утопить! А перед этим можно и на лоскуты… не до смерти.

Зиндра, все так же не отрываясь, жадно смотрела на побледневшее лицо йована, на его красивые смарагдовые глаза, совершенное тело и ощущала томление в подвздошье… Вдруг поняла – он похож на Яра! На того, каким бы тот стал лет через десять… доведись ему дожить.

«Я не дам его убить!» – вдруг решила она.

– Доблестная эорпата, во имя Матери Милосердной! – пробормотал тот, глядя на Аксиану. – Не губи! Я… я дам выкуп в шесть талантов ^[26] серебра, но не губите!

Амазонки мгновенно умолкли, озадаченно переглядываясь. Шесть талантов! Серебро! Весом в молодую кобылу!

– Ардара! – обратилась Фардиса к молчащей Аксиане. – Ты оставишь в живых этого йованского шакала? Ты хочешь пощадить его за серебро?

– А ты хочешь оставить нас без добычи? – выкрикнула Зиндра первое, что пришло в голову.

– Добыча?! Это же враг! – взвизгнула Фардиса.

– Ты говоришь – враг, а я говорю – добыча!

– Да на кой тебе добыча? Из нашей балы с ней вырваться хочешь, из сестринства нашего?! Так ведь вне его для таких, как мы, жизни нет! Все там враги, все нашей погибели хотят… – Фардиса задохнулась от ярости.

– Права ты, сестра. К тому же ссориться из-за полудохлого йована уж точно негоже! – вдруг произнесла Аксиана. – Раз такое началось, я говорю – лучше ему будет совсем подохнуть.

– А я не согласна с твоими словами, сестра!

– С госпожой споришь?! – Артвиза гневно ткнула пальцем в Зиндру.

– Не с госпожой! Ты, Аксиана, сама говорила нам, и не раз: «Для вас я ардара, а не ксая, старшая, а не повелительница: мы тут все сестры, так уж судьба сложилась…» Да и Фардису, соглашаясь с ней, тоже сестрой назвала. А судьба наша – она и сейчас такова, ничего в ней не переменилось! Значит, решать надо сообща.

Опять повисло молчание. Воительницы угрюмо смотрели друг на друга, пытаясь осмыслить происходящее. Так что же, Качей побери, им теперь делать?!

И выражение некоторых лиц наполнило душу Зиндры тайной радостью. Мысль лишиться столь богатого выкупа явно не веселила многих сестер.

– Варка дело говорит! – словно извиняясь перед ардарой, произнесла Алана. – Добыча – она добыча и есть…

– Если б он на нас с мечом полез, то и говорить не о чем, – произнесла в раздумье Зара. – А так… без оружия взяли, даже без нитки на теле… Не всякий воин – людолов! Случись кому из нас вот так на берегу оказаться, что бы о нас подумали, по шрамам-то судя?

Они разом оглянулись на эллина. Может, он, такой могучий, сейчас решит, что бабы ему не противницы, и кинется, чтоб выхватить у кого-то из них оружие, а потом… Ну, собственно, не будет у него никакого «потом». Но сидит на песке красавец, никаких опасных движений не делает, облегчить им выбор не спешит. Может, недостаточно еще в себя пришел. Или, что скорее, и вправду опытен по-воински, по-полководчески даже: понимает, что никакой силой и ловкостью свою жизнь ему не спасти.

А вот слабостью спастись как раз можно. Хотя и не наверняка.

– Не годится чужака, как барана, резать просто за то, что он иного племени… Не враг он нам! – поддержала их Таира.

– Опять же, его Фагимасад, морской владыка, спас как-никак… Значит… это… не надо бы, а то еще рассердится… – произнесла вдруг молчунья Фейна.

– Ну а ты, Хунара, что скажешь? – Аксиана болезненно поморщилась.