Имение Аконит - Энн Мэтер Страница 28

Она не могла наверняка сказать, какие мотивы его к этому побудили, и определенно ей не следовало принимать это предложение при ее образе мыслей, но все же... Она не пожелала отказать!

Он не был разговорчив во время поездки, и когда водитель подвел машину к стоянке на Росситер-плейс, он молча помог ей выйти из такси. Затем, заплатив шоферу, он взял ее под локоть и повел по мелким ступенькам ко входу в ресторан.

Они прошли по красному ковру в небольшой коридор, из которого через одну стеклянную дверь можно было попасть в небольшой бар, а через противоположную – в ресторан. Предупредительный гардеробщик принял их пальто, и Босуэл жестом намекнул, что они могут сначала зайти в бар.

Это было довольно приятное место. Они сели возле стойки и, поскольку посетителей оказалось не слишком много, без труда получили свои напитки. Мелани взяла еще шерри, решив не рисковать и не пить ничего более крепкого, а Босуэл заказал свою обычную порцию виски.

Люди вокруг них смеялись, болтали и веселились, в то время как Мелани чувствовала себя натянуто и напряженно и никак не могла расслабиться. Она почти жалела, что не отказалась от его предложения. Но теперь уже было поздно, и ей оставалось скоротать вечер наилучшим образом и надеяться, что их не увидят здесь знакомые. Но затем она подавила и эту мысль. Босуэл и так будет вынужден в любом случае встретиться с Майклом, чтобы потребовать объяснений, и ее жених обязательно узнает, что они провели этот вечер вместе. Она надеялась только, что в порыве раздражения, не создаст ситуацию, неприемлемую ни для кого из них.

Босуэл раскурил манильскую сигару и, положив руки на стойку, посмотрел на нее долгим взглядом.

– Вы что-то очень тихая сегодня, – заметил он. – Это ваша обычная манера поведения, или же только мое присутствие лишает вас дара речи?

Мелани заложила выбившуюся прядь волос за ухо.

– Я просто ждала, когда вы заговорите, – ответила она. – Я начала уже думать, что вы сожалеете о своем решении пригласить меня пообедать.

– Почему вы так подумали?

Мелани нахмурилась. Его близкое присутствие тревожило ее, даже по спине бежали мурашки от страха. Она могла сейчас изучить каждую черточку его лица, длинные ресницы, чувственную нижнюю губу, энергичную упругость его волос. Он обладал магнетизмом, который влиял на самые основные ее инстинкты, с отчаянием осознавала она, и ее охватило желание прикоснуться к нему. Она словно вновь переживала ощущение страстной требовательности его губ и напряженное ожидание его тела, и твердость мускулов его рук, обнимавших ее тело. Она отвела взгляд, пытаясь успокоить свои разбегающиеся чувства, утихомирить биение сердца, стук которого отдавался у нее в ушах. Это всего лишь ложное пробуждение чувств, происходящее от ожидания чего-то неизвестного и в некоторых случаях недостижимого, неистово втолковывала она себе. Он чувствовал это ее восприятие и намеренно использует его для собственной выгоды, а она сделала глупость, откликнувшись на его уловку. Она должна остановить эти эмоции, пока они не уничтожили ее.

– Перестаньте исследовать меня, мисс Стюарт, – вкрадчиво сказал он, наклонившись к ее уху. – Воспринимайте вечер таким, как он есть. Ваш бесценный жених не станет возражать.

– Почему это? – Тон Мелани был излишне резким, по-видимому, от напряжения, охватившего ее.

– Наверняка. Поэтому давайте расслабимся и попытаемся развеселиться. Мы с вами всего лишь мужчина и женщина, совместно преломляющие хлеб. И конечно у нас есть множество тем, которые мы можем обсудить, не вцепляясь друг другу в глотку.

– Предположим, – с сомнением сказала Мелани.

– Хорошо. – Он наклонил голову. – Тогда расскажите мне о вашей работе. Мне это интересно, хотя мои познания в этом предмете крайне ограниченны.

И тут неожиданно Мелани почувствовала облегчение. Разговор о работе всегда вызывал в ней энтузиазм, и этот энтузиазм на время вытеснил остальные эмоции. Она обнаружила, что с ним удивительно легко говорить о ее работе, и он сделал несколько замечаний от себя, которые свидетельствовали о том, что и ему не чуждо эстетическое восприятие. И в самом деле, через минуту Мелани забыла, с кем она разговаривает, и они перешли в область музыки и литературы. Он был начитан, и они могли обсуждать авторов, которые им обоим нравились. В музыке их вкусы расходились, но не разительно, и она могла допустить, что он вполне смог воспринимать ее любимую современную музыку, если бы послушал ее. Оба они признавали достоинства классической музыки.

Обед, заказанный Босуэлом, был превосходным. Он довольно часто обедал здесь раньше и знал особенности кухни, но Мелани до сих пор еще не пробовала омара, приготовленного в вине. Наконец им принесли кофе с ликером, и Мелани, насытившись, откинулась на стуле.

– Я действительно теперь стану следить за своим весом, – смеясь, заметила она, – после кухни вашего отеля и теперь этой... – Она вздохнула.

Шон Босуэл слегка улыбнулся. Он мало улыбался в течение вечера, но когда он делал это, Мелани поражала разница в выражении его лица.

– Я не думаю, что это вам так уж необходимо, – ответил он, прищурившись. – Мне не по душе женщины, у которых только кожа да кости!

– Но Дженнифер очень худая, – беспечно сказала Мелани и тут же покраснела, взглянув в его лицо.

– Дженнифер очень больна, – строго возразил он, и его хорошее настроение испарилось так же быстро, как и возникло, – она не всегда была такой худой.

Мелани прикусила губу.

– Я понимаю. Извините. Я не хотела, чтобы это так прозвучало. Это просто была мысль, которая пришла мне в голову, и я проговорила ее вслух. Я не хотела сказать ничего обидного.

Он погасил окурок сигары.

– Все в порядке, – сказал Босуэл. – Я не обиделся. Качества Дженнифер не сосредоточены в ее внешности. Они присущи ей как личности – и некоторые из них вы, может быть, не оценили.

– Что вы имеете в виду?

– Ничего, абсолютно ничего.

Он встал, и Мелани поняла, что он счел вечер законченным. Со вздохом она поднялась тоже и взяла свою сумочку со стола. Такой спад настроения был ей неприятен, и она спросила себя, а чего она, собственно, ожидала.

Она была всего лишь кем-то, кем он заполнил пару часов своего времени, кем-то, кого он воспринимал с известной долей терпимости и с гораздо большим раздражением.

Они вышли из ресторана, и он снова взял такси, чтобы отвезти ее домой. Она была даже удивлена, ведь он мог просто посадить ее в машину, а сам отправился бы в отель, где остановился, но очевидно это не пришло ему в голову, раз он сел в такси вместе с ней.

Через несколько минут они доехали до ее площади, он отпустил такси и проводил ее до дверей дома.

У подъезда Мелани повернулась и, изобразив на лице то, что она считала приветливой улыбкой, сказала:

– Спасибо за обед. Это было приятно и в высшей степени неожиданно, а я только еще раз хотела извиниться перед вами за то, что вам пришлось совершить напрасное путешествие.