Нежная дикарка - Хелен Брукс Страница 28

— Маршалл, но ведь это твой дом и тебе в нем жить. А если мой выбор тебе не понравится?

— Понравится. — Этот тон она знала. Он означал, что спорить дальше бесполезно.

— Что же, на твой страх и риск. — Она бросила на него беспомощный взгляд, и, когда их глаза встретились, его губы скривились в усмешке.

— Да, как всегда.

Она поспешила отвернуться: он стоял слишком близко.

Распрощавшись с рабочими, они вернулись к “рейндж-роверу”, и он помог ей забраться на сиденье.

— Тебе не нужно сначала заехать в гостиницу?

— Сначала? — Она бросила на него удивленный взгляд.

— Я приглашаю тебя пообедать, а потом покатаемся. Может быть, хочешь переодеться? — Этот вопрос не допускал возражений.

— Я немного вспотела, — запнувшись, ответила она; внутри у нее снова что-то екнуло.

Он утвердительно кивнул, и они помчались в гостиницу. Солнце уже пекло вовсю, и Келси очень пригодилась большая соломенная шляпа, которую Инее купила для нее в первый же день, — она надежно защищала ее светлую кожу.

— Полчаса тебе хватит? — спросил Маршалл, когда они остановились у ее двери. — Если я тебе понадоблюсь, я в двадцатом номере, в конце коридора.

Ты мне нужен все время, мелькнула у нее мысль, когда она закрывала дверь. К сожалению, ты не отвечаешь мне взаимностью, вот в чем проблема.

Она с размаху повалилась на кровать и полежала минутку в умиротворяющей прохладе, а ее мысли между тем куда-то неслись с бешеной скоростью. Ей хочется провести где-нибудь вечер с ним вдвоем — еще бы: они не виделись больше месяца, и от желания быть с ним рядом у нее ноет все тело. Тем не менее она отлично понимала, что так легко нарваться на неприятности.

"Черт, черт, черт!” Она вскочила, бросилась в ванную комнату и налила холодной воды. У нее от него раскалывается голова.

Через пять минут она неохотно вышла из воды, растерлась досуха полотенцем и, накинув тонкий шелковый халат, подошла к зеркалу: слегка тронула веки тенями, а ресницы — тушью, волосы стянула на макушке высоким пышным узлом. Голую шею сразу обдало чудесной прохладой — она и не знала, какой жар идет от ее тяжелых волос, — а прическа подчеркнула мягкую красоту ее золотистой кожи и больших янтарных глаз.

Отказавшись от юбки с блузкой, она вынула из гардероба светло-зеленое отрезное платье спортивного покроя из легкого ситца и подобрала ему в тон босоножки из мягкой кожи.

Перед тем как выйти из комнаты, она схватила со стола, на котором лежали ее эскизы, темные очки — не столько для защиты от солнца, сколько для того, чтобы спрятаться от его пронизывающих карих глаз, которые по временам, кажется, способны читать ее мысли. Лучше такой щит, чем никакого.

Она тихонько постучалась в дверь его номера, оттуда донеслось ворчливое: “Войдите!”, и она осторожно приоткрыла дверь:

— Маршалл, это всего лишь я. Из ванной доносился плеск воды, а затем послышался и его низкий голос:

— Извини, Келси, на этот раз ты управилась раньше меня. Как только я вернулся в номер, мне позвонили по важному делу, и разговор затянулся. Посиди, я сейчас.

Он не заставил себя долго ждать, появившись из двери ванной через пару минут, и от его вида она просто обмякла. Если не считать полотенца, небрежно повязанного вокруг бедер, он был совершенно обнажен, мускулистое тело покрыто коричневым загаром, широкая грудь обильно поросла вьющимися темными волосами, в которых блестели, как жемчужинки, капли воды. Она глядела на него во все глаза и с ужасом обнаружила, что не в силах оторваться. От него веяло такой мужской силой, что у нее перехватило дыхание, а пальцы на ногах поджались.

— Потерпи еще минутку.

— Что? — Она подняла невидящие глаза навстречу его небрежному, ленивому взгляду и сразу поняла: он знает, какое впечатление производит на нее, и просто упивается этим.

— Я говорю — потерпи минутку, — дразняще-вкрадчиво повторил он, и она рассеянно кивнула, титаническим усилием воли отрывая глаза от его глаз. Как это у нее получается — сразу любить и ненавидеть одного и того же человека?

Он стал рыться в гардеробе, а она взяла со стоявшего рядом столика журнал и примостилась на краешке кресла. “Только бы он не вздумал здесь одеваться”, — молила она про себя, ее сердце бешено колотилось, а щеки горели огнем. Всем своим существом она ощущала присутствие его смуглой фигуры где-то рядом, и, если дрожь в теле ее не обманывала, он спокойно, не спеша одевался. Она сосредоточенно листала журналы, и когда несколько минут спустя он подошел и встал рядом, одетый в серые хлопчатобумажные брюки и рубашку с короткими рукавами, она с облегчением подняла голову и натолкнулась на его смеющиеся глаза.

— А я и не знал, что тебя интересует техническое моделирование, — проговорил он. — Что до меня, то я им очень увлекаюсь; нужно будет показать тебе модель паровоза, которую я приобрел несколько лет назад.

Она не сразу поняла, о чем это он, но, опустив глаза на журнал, увидела, что держит в руках специальное издание для коллекционеров, которое Маршалл, должно быть, привез из Англии. Он всласть потешился над ее смущением — как это на него похоже! Она вся ощетинилась и с трудом удержалась от того, чтобы не наговорить ему кучу дерзостей. Она знала наверняка: любой словесный поединок между ними обязательно кончается ее поражением.

— Ты готова?

Она встала, стараясь не глядеть ему в глаза и заставляя себя сосредоточиться на образах Анны и Джейд. Неважно, что сделало его таким, каков он есть, — главное, что это Маршалл, холодный, беспощадный Маршалл, который время от времени забавляется с очередной женщиной и бросает ее, как прочитанную газету. У нее нет оснований полагать, что он поступит с ней по-другому, если она поддастся охватившему ее безумию, — он ни на минуту не должен заподозрить, что она доверяет ему и испытывает нечто большее, чем дружеские чувства. Разве может она соперничать с тенью Лоры? Несомненно, с годами он все больше ее идеализирует. У нее нет ни малейшей надежды.

— По-моему, было бы недурно пообедать в ресторанчике, который Инее порекомендовала нам утром. До него несколько миль, но время у нас есть. О'кей?

— Ладно, — машинально ответила она. Ей было явно не до еды.

Он позволил ей выйти из комнаты, даже не пытаясь к ней прикоснуться, но, когда они спустились по лестнице в маленький вестибюль гостиницы, он взял ее за руку и заглянул в глаза. На его твердых губах появилась сердечная, хотя и не без тени ехидства, улыбка.

— Ну как, здесь тебе спокойней?

— Не понимаю, о чем ты. — Она сердито отвернулась.

— Что-то не верится. — Увидев, что она выхватила у него руку, он улыбнулся еще шире. — Мы помолвлены, Келси. Если я беру тебя время от времени за руку, это вполне в порядке вещей.

— Ты же знаешь, что это не по-настоящему. — Ее глаза сверкали гневом, который должен был ее защитить; между тем они вышли на ослепительное солнце и направились к припаркованному у гостиницы “рейндж-роверу”. — Тебе не следует притворяться все время. Это действует мне на нервы.