Мщение или любовь - Шэрон Кендрик Страница 28

— Х-хорошо. — Роми внутренне сжалась, услышав, как дрожит ее голос. Откуда это нервное напряжение? У нее тысячи раз бывали в последнюю минуту отмены, и она справлялась без всякой паники. Такая у нее как-никак работа! Проследив задумчивым взглядом за тем, как она несколько раз подряд разгладила на бедрах платье, Доминик жестом пригласил ее пройти в гостиную, и они вместе направились туда. Двустворчатые, доходящие до пола окна были распахнуты навстречу теплому летнему вечеру, и до Роми доносились голоса, смех, позвякивание льда в бокалах. Она вышла в сад с ощущением какой-то более чуткой, чем обычно, настроенности, и первым человеком, которого она увидела, была Трисс. Женщина выглядела поистине ошеломляюще в длинном вечернем платье из чего-то похожего на блестящий желтый пластик, когда, мерцая и переливаясь, плыла к ним через лужайку.

— Привет, Доминик. Роми, привет. — Она улыбнулась и, увидев торопливую попытку Роми как-то замаскировать потрясенное выражение лица, кокетливо пожала обнаженными плечами. — Я знаю, знаю! Платье бросается в глаза, верно? Модельер присылает мне их из Италии совершенно бесплатно. Но поверь, в магазинах они стоят целое состояние, — добавила она с улыбкой.

— Он считает, что Трисс — это самая лучшая реклама для его одежды, какую он только может заполучить, — раздался за спиной у Роми раскатистый ирландский голос.

Она обернулась и увидела, что там стоит Кормэк Кейси, держа по бокалу шампанского в каждой руке.

— И он, разумеется, прав.

Глядя на него снизу вверх, Роми поразилась тому, что во плоти Кормэк оказался еще привлекательнее, чем на тех редких снимках, которые ей доводилось видеть. И она не представляла себе, что он такой высокий! В нем было не меньше шести футов и четырех дюймов!

— Это мой будущий муж, Кормэк Кейси, самый потрясающий сценарист во всем мире, — заворковала Трисс. — А это Роми Солзбери, милый, — помнишь, я тебе о ней говорила? Шампанское — это для нас?

— Разумеется. — Он улыбнулся, и они с Трисс обменялись взглядом, полным такой любви и нежности, что Роми получила ясное представление о том, как должен чувствовать себя третий лишний. Она была почти рада, что Доминик остался стоять рядом с ней как вкопанный — пусть даже за все это время, вопреки своему обыкновению, он не проронил ни слова!

— Здравствуйте, Роми, — сказал Кормэк с широкой улыбкой, от которой у него вокруг глаз собрались морщинки. Он высоко держал полные бокалы, словно это были награды Академии киноискусства. — Видимо, придется обойтись без рукопожатий, это ничего? По-моему, пролитое шампанское не будет смотреться на этом красивом платье. Вот, прошу вас. — Он протянул ей бокал с охлажденным шампанским.

— Спасибо, — поблагодарила Роми, пробуя вино и усилием воли стараясь вернуть себе свое обычное самообладание. — Мне очень понравилось «Время прилива». Я думаю, это лучшая ваша вещь.

— Вы еще не видели моего последнего сценария, — доверительным тоном сказал он, и от уголков его замечательных синих глаз опять разбежались лучики морщин. — Я написал его специально для Трисс.

— О, дорогой! — Трисс глубоко заглянула ему в глаза и восторженно вздохнула.

— Идем, — сказал Доминик, мягко беря Роми за локоть. — Бейли отправились с Лолой все тут осматривать. А пока я познакомлю тебя с Герейнтом.

Герейнт Хауэлл-Уильямз оказался необычайно сексапильным валлийцем, который сразу же заставил Роми почувствовать себя непринужденно, сказав Доминику:

— Хватит тебе стоять возле нее в мрачном раздумье с видом ее хранителя из преисподней, друг! Иди-ка и приведи обратно мою жену, пока она не начала переустраивать твой огород!

Доминик лениво улыбнулся.

— Лола так здорово умеет все выращивать, что я всерьез подумываю, не предложить ли ей место садовника, — пошутил он. — Извини, Роми, я скоро вернусь.

И снова Роми почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног от взгляда этих блестящих серых глаз. Может быть, сегодня он специально пускает в ход свой шарм? — спросила она себя.

— Пожалуйста, располагай своим временем, — услышала она собственный голос и была удостоена насмешливого взгляда искоса. Герейнт и Роми молча смотрели, как Доминик идет по саду в своем строгом черном костюме, выделяясь на фоне цветов всех мыслимых оттенков, еще не померкших в достаточно ярком вечернем свете. Когда он почти скрылся из глаз, Роми подняла голову и увидела, что Герейнт изучающе рассматривает ее.

— Вы давно знаете Доминика? — спросила она, чувствуя, что нервничает. Он бросил на нее проницательный взгляд.

— Я познакомился с ним в Гонконге.

— Вот как? — Роми ощутила, как у нее начинают гореть щеки.

— Слава, можно сказать, бежала впереди него. — Герейнт усмехнулся воспоминанию. — Это был классический случай успеха — восхождение от лохмотьев к богатству. Рожден в бедности, зато с блестящим умом… и стальной решимостью преуспеть, что отпугивало многих людей.

— Но не вас?

Герейнт покачал головой.

— Но не меня. Меня восхищает честолюбие, и мне нравится Доминик. Очень нравится. Он не любит распространяться о себе, но под этой устрашающей внешностью скрывается человек, которому я не колеблясь доверю свою жизнь. По-настоящему хороший человек. — Он усмехнулся. — К тому же я у него в большу-ущем долгу.

Роми удивленно заморгала.

— Неужели?

— Да, представьте себе. В начале года он одолжил мне свой дом, и благодаря этому я встретил Лолу. — На мгновение его лицо исказилось как бы гримасой боли, и он увидел, что озадачил свою собеседницу. — Но это уже другая история. Давайте просто скажем так: косвенным образом Доминик сблизил нас с Лолой, и я буду всегда благодарен ему за это. Явная взволнованность, которая слышалась в голосе Герейнта и выдавала владевшее им сильное чувство, произвела внезапное и глубокое действие на Роми. Она вздрогнула, словно чье-то незримое присутствие обдало холодом ее кожу. Все потому, что она любит Доминика, с чувством безнадежности сказала она себе. Она любит его так, как он никогда не сможет полюбить ее. Господи, что же она наделала?

— Он вам нравится, — неожиданно сказал Герейнт. — Он вам очень нравится. Верно?

Роми почувствовала, что опять краснеет, и пришла в отчаяние. Похоже, что в последнее время она сделалась совсем прозрачной. Ей явно становится все труднее скрывать свои чувства. Она покачала головой.

— Нет, он мне совсем не нравится. Ничто не может быть дальше от истины, чем ваше предположение. Мы почти все время спорим.

— Ну, тогда это наверняка серьезно! — Герейнт улыбнулся, отпил глоток из своего бокала, а потом быстро взглянул на нее. — Если хотите знать, мы с Лолой считали, что на месте Доминика просто нелепо приглашать профессионального организатора приемов.

Роми и сама думала так же. Она выудила из вазочки орех арахиса и раздавила его — скорее из желания занять чем-нибудь руки, чем из желания утолить голод.