Колдовское лето - Мэгги Кокс Страница 28

– Тогда о чем? – В ожидании ответа Эван взял из стеклянного шкафчика высокий стакан и налил в него воды из-под крана.

– По правде сказать, я думала о тебе. – Отведя от него взгляд, Роуэн оглянулась, ища, чем бы ей заняться. Открыв ящик, она вынула чистое чайное полотенце и начала вытирать кружку, которая стояла верх дном на сушилке.

– Обо мне? – Одна изогнутая черная бровь исчезла под прядью упавших на лоб волос. Эван прислонился к столу, явно не торопясь удалиться.

Жалея, что не может унять лихорадочное сердцебиение, Роуэн с еще большей энергией принялась тереть полотенцем сухую кружку.

– Я думала о том, как у тебя дела... как ты чувствуешь себя. Ты ничего не говоришь мне.

Ее опасения оправдались. Эван мгновенно насторожился – точно опустилась решетка, защищающая внутреннюю часть крепости. Сделав большой глоток воды, он решительно поставил стакан на стол и вытер рукой рот.

– Я чувствую себя прекрасно. Тебе не о чем беспокоиться.

– Но я действительно беспокоюсь о тебе, Эван!

– Тогда перестань. – Он презрительно скривил губы и отвел взгляд. – Я не маленький мальчик, разве ты не видишь? Я сам могу побеспокоиться о себе.

– Но... ведь каждому человеку нужно, чтобы кто-нибудь беспокоился и заботился о нем. Никто не может жить в полном одиночестве.

Эван резко обернулся и поймал взгляд Роуэн, который был полон искреннего сочувствия. Если бы она не знала, какое нежное сердце бьется в его груди, она в ужасе отпрянула бы, увидев свирепое лицо, искаженное гримасой ярости.

– Ты можешь испытывать подобные чувства... вполне оправданные при данных обстоятельствах; но у меня, Роуэн, их нет. Мы друзья, но, если это означает, что ты будешь вечно печься о моем благополучии, я сию же минуту выйду в эту дверь и никогда не возвращусь.

От страха она на мгновение потеряла дар речи, но не сдалась.

– Ну почему ты такой упрямый и неуживчивый? Неужели ты собираешься провести так оставшуюся жизнь? Отталкивая людей, держась от них на расстоянии, не позволяя никому заботиться о тебе?

– Это мое дело! – Эван в ярости двинулся к двери.

Поддавшись внезапной вспышке гнева, Роуэн подскочила к нему и схватила за руку.

– Мы занимались любовью... – У нее задрожали губы. – Неужели это ничего не значит для тебя?

Эван не вырвал свою руку. Он схватил Роуэн и, резко дернув, притянул к себе так, что она ударилась о его грудь. Потемневшими, как небо перед бурей глазами, он вглядывался в глубину встревоженных карих глаз.

– Это значит, что у нас был замечательный секс, – резко заявил он. – Но из того факта, что я испытываю к тебе сильное физическое влечение, не следует, что у нас отношения, благословленные небесами. Я не верю, что они существуют. Посмотри, что произошло с тобой; если этого не достаточно, чтобы убедить тебя, подумай о том, что случилось со мной. Я буду твоим любовником, Роуэн, но я не стану навеки твоим... Поняла?

С ее губ едва не сорвалось жестокое унизительное слово, но Роуэн была слишком потрясена, чтобы произнести его. Она сильно прикусила нижнюю губу, тщетно пытаясь скрыть от него обиду и отчаяние.

– Я не хочу, чтобы ты был моим любовником! И я не хочу, чтоб ты что-нибудь делал для меня. Лучше я останусь одна, чем буду тратить время на такого циничного и озлобленного мужчину, как ты! А теперь отпусти мою руку, пожалуйста, мне нужно приготовить обед.

Эван уронил ее руку, точно это была горячая картофелина, и, не сказав ни слова, вышел из кухни. Когда Роуэн услышала, как он громко хлопнул дверью, она отвернулась к окну и разразилась горькими душераздирающими рыданиями.

Эван знал, что, это, вероятно, был самый трусливый поступок в его жизни, но он чувствовал, что не сможет вынести обвинение и упрек, которыми будут полны ласковые карие глаза Роуэн. Он уязвил ее жестокими словами и притворным равнодушием, поэтому его пребывание причинит Роуэн лишнюю боль, а он не хочет этого. И никогда не хотел. Ему стало трудно дышать. Остановившись, Эван ударил себя в грудь и с силой выдохнул. Сможет ли она поверить другому мужчине после того, что произошло?

Остановившись у порога, он смотрел на зеленые хохмы Пемброкшира, впервые не восхищаясь их дикой первозданной красотой. Опустив руку в карман, Эван прикоснулся к листку бумаги так, будто это была взрывчатка. Медлить нельзя. Он принял решение. Возможно, оно превратит его жизнь в ад, но, по крайней мере, даст Роуэн возможность передохнуть и понять, что он – не тот мужчина, который ей нужен. С видом обреченного на смерть, Эван направился к дому Роуэн. Холодный пот выступил у него на лбу, ноги, словно налитые свинцом, с трудом повиновались ему.

Нахмурившись, он бросил записку в почтовый ящик и быстро пошел назад по тропинке. Оглянувшись, Эван осторожно закрыл за собой калитку. Что ему делать, если сейчас она появится на пороге? Наверное, он схватит записку, и жизнь пойдет по другому пути. Но Роуэн не появилась, и Эван примирился с тем фактом, что он, в конце концов, принял правильное решение – даже если оно вызывает в нем отвращение к себе. Не оглядываясь, он сел в машину, включил зажигание и уехал, не дав себе возможности сделать какую-нибудь глупость... передумать, например.

Всю дорогу в Лондон ему казалось, что он попал в капкан, который безжалостно сжимает ему грудную клетку, не давая дышать. Каждый раз, когда он представлял милое лицо и выражение боли, которое появится на нем при чтении его записки, Эван чувствовал, что умирает мучительной смертью. Он едва не съехал к обочине, чтобы дать себе время успокоиться. Но к прошлому нет возврата. У него не будет сожалений из-за того, что он порвал с Роуэн, потому что ему нечего предложить ее нежной, измученной душе. Если бы он не уехал, ему пришлось бы признаться, что кроме боли, она ничего не получит от него. Роуэн права: он действительно озлобленный и циничный человек. Минуло уже два года после развода, а его гнев на то, как повела себя с ним Ребекка, не прошел. Нельзя даже представить себе, что он вступит в новые отношения, отягощенный грузом прошлого! Для Роуэн лучше начать новую жизнь без него, а она не сможет сделать этого, если он будет занимать главное место в ее жизни. Ему будет не хватать своей очаровательной соседки, но все же это наилучшее решение...

Роуэн ехала от врача, как во сне. От изгибов и резких поворотов узкой проселочной дороги сумки с покупками, которые она положила на заднее сиденье, опрокинулись, и из них вывались продукты, но она не обратила на них ни малейшего внимания. Гулкие удары сердца отдавались у нее в ушах, заглушая все другие звуки, включая шум изредка попадавшихся встречных машин.

Она беременна от Эвана... уже восемь недель. Устремив взгляд вперед, Роуэн не пыталась сдержать слез, струившихся по ее разгоряченному лицу. Кто мог предположить, что из отношений, которые причинили ей такую боль, получится что-то хорошее, тем более такое чудо? Когда шесть недель назад Эван уехал, оставив ей короткую холодную записку, в которой он сообщал, что, к сожалению, ему необходимо расстаться с ней и приступить к работе, ее охватило такое острое чувство одиночества, какого она не испытывала никогда в жизни. Внезапно измена Грега и открывшаяся ей правда об их браке показались Роуэн мелкими и незначительными.