Леденящее пламя - Джуд Деверо Страница 28

Миновав крайнюю лачугу. Ли придержал лошадь. — Наша экономка приготовила нам ланч. Я привстану, а ты его вынешь, и мы поедим по дороге на ранчо.

Ли встал, как гладиатор на колеснице, и Блейр подняла сиденье.

— Как здесь много места, — с удивлением сказала она, разглядывая одеяла, ружье, коробки патронов, запасную сбрую и инструменты, сложенные под сиденьем. — Я не видела такого просторного багажника даже в поезде.

Лиандер нахмурился, но она этого не заметила.

— Вот так это и происходит, — сказал он про себя. Блейр продолжала обследовать отделение, изучая его стенки.

— Невероятно. Наверное, тут что-то убрали, чтобы его расширить. Интересно зачем.

— Я купил экипаж подержанным. Может, какой-то фермер перевозил в нем своих поросят. В конце концов, ты достанешь еду, или мы умрем от голода?

Блейр извлекла большую корзину для пикников и опустила сиденье.

— Тут достаточно места, чтобы спрятать человека, — заметила она, доставая из корзины жареного цыпленка, банку с картофельным салатом и кувшин охлажденного лимонада.

— Ты, так и будешь говорить об этом целый день? Или рассказать тебе какой-нибудь случай из практики в бытность мою интерном в Чикаго?

"Все что угодно, — подумал Лиандер, — лишь бы отвлечь ее "о г этого багажника». Если бы охрана на шахтах была хотя бы вполовину столь же наблюдательна, как Блейр, он вряд ли дожил бы до сегодняшнего дня.

Одной рукой он продолжал управлять лошадью, в другой держал цыпленка, умудряясь одновременно есть и рассказывать длинную историю про молодого человека, доставленного однажды ночью в больницу полицией. Он уже почти не дышал, и лицо покрывала синюшная бледность. Его, в общем-то, посчитали за покойника, но Лиандер решил, что надежда еще есть. Он стал массировать грудную клетку в области сердца, а когда это не помогло, осмотрел пациента и обнаружил, что зрачки у него сильно расширены, и поэтому предположил, что мужчина стал жертвой наркотика — опиума.

— Ты что, собираешься съесть весь картофельный салат одна?

Блейр протянула ему банку с салатом и вилку, на что он сказал, что уж точно не сможет есть салат, цыпленка и управлять экипажем. Поэтому Блейр пришлось сесть рядом и кормить его салатом.

— Рассказывай дальше.

— Я понял, что единственный способ вывести этого мужчину из комы — продолжать делать искусственное дыхание, пока он не придет в себя. Никто из врачей не хотел им заниматься, потому что они уже решили, что ему ничем не поможешь, и пошли спать, а медсестры и я попытались сделать все возможное, чтобы спасти его.

— Не сомневаюсь, что медсестры тебе помогали, — вставила Блейр. Он ухмыльнулся:

— У меня не было с ними хлопот, если ты об этом. Она затолкнула ему в рот полную вилку салата.

— Ты собираешься хвастаться или рассказывать свою историю?

Лиандер продолжал рассказывать о долгой ночи, проведенной в борьбе за жизнь человека, о том, как он, пытаясь стимулировать приток крови к жизненно важным органам, клал лед умирающему на живот, затем массировал сердце, а сам без конца пил черный кофе. Он и медсестры работали всю ночь, сменяя друг друга, а когда решили, что больной вне опасности, переправили на кровать, где он уже просто спал.

Для сна Лиандеру осталось меньше двух часов, а потом снова нужно было заступать на дежурство. Совершая утренний обход, он зашел и в палату к этому пациенту, заранее приготовившись скромно выслушать поток благодарностей за самоотверженную работу, спасшую тому жизнь. Но мужчина только и сказал:

— Только подумать, доктор, они не нашли мои часы. Я их надежно спрятал в брюках от тех самых воров, которые меня опоили.

— Он даже не понял, что ты для него сделал? — не веря своим ушам, спросила Блейр.

Лиандер улыбнулся ей, и тогда она тоже смогла оценить юмор ситуации. Некоторые думают, что врача сопровождает слава, а на самом деле — это тяжелая будничная работа.

Они покончили с едой, и, пока ехали дальше, Блейр заставила Ли рассказать еще несколько случаев из его практики в Америке и за границей. В свою очередь она рассказала о дяде Генри, о своей учебе и преподавателях. Последние были настолько суровы, что постоянно напоминали ей о том, что женщины-врачи всегда будут вынуждены соревноваться с мужчинами, поскольку те изначально считают женщин плохими специалистами, и, следовательно, женщины должны быть лучшими в учебе. Она рассказала ему об изнурительных трехдневных экзаменах, которые ей пришлось сдать, чтобы попасть в больницу св. Иосифа.