Герцогиня - Джуд Деверо Страница 28

— А при чем тут он? — И Ангус ткнул стаканом в сторону Тревельяна.

— Мы друзья, — быстро сказала Клер с улыбкой. — По крайней мере, пытаемся стать ими.

Тревельян усмехнулся.

Старик заворчал, увидев его самодовольную улыбку, и повернулся к Клер.

— Вас послали, чтобы согнать меня с земли, да?

— Никто меня не посылал. Я пришла по своей воле. — Девушка набрала побольше воздуху и продолжила. — Я пришла сказать вам, что, когда я стану герцогиней, вы сможете остаться здесь до конца дней и даже воровать мой скот. А я буду красть у вас виски, даже то, что спрятано в подвалах. Я уверена, что в моих кладовых оно сохранится лучше, чем у вас.

Тревельян удивленно посмотрел на Клер. Он-то думал, что она скажет старику, как ужасно воровство, объяснит, что следует жить в мире.

На лице старого Ангуса выразилось глубокое изумление. Потом он издал низкий громкий звук — так он смеялся — и взял руку Клер в свою. Тревельян подумал, грешным делом, что старик собирается поцеловать ее.

— Хотите что-нибудь съесть моя девочка?

Тревельян чуть не захлебнулся виски. Мактавриты славились своей скупостью. В Шотландии, стране скупердяев, семейство Мактавритов стало легендой. Рассказывали, что однажды кто-то из Мактавритов налил себе в чай молоко, которое не допила кошка. Как-то один Мактаврит переходил реку по мосту и заплатил за это шиллинг, но один пенс упал и попал в щель между досками. Хозяин моста потребовал пенс с Мактаврита. Тогда Ангус и его сыновья на два дня заблокировали мост, не позволяя никому им воспользоваться. Наконец, отец Тревельяна дал Ангусу пенс, и он ушел с моста.

И вот сейчас он предлагает угощение богатой американке.

— Вам может не понравиться, — сказал Ангус. — У нас простая еда.

— Она ест все и в любое время дня и ночи, — съязвил Тревельян. Он сидел, прислонясь к стенке, и наблюдал, как старый шотландец готовит угощение для своей гостьи. Тревельяну было интересно, что подаст Мактаврит. Может быть, плошку сырой воды?

Мактаврит подошел к очагу, в котором горел слабый огонь, и достал закопченный кусок сыра. Когда он разрезал его, показалась белая мякоть. Ангус отрезал несколько ломтей и положил их на сковороду с длинной ручкой. Потом вышел и вернулся с тремя кусками мяса, наверное, от тех самых — украденных — коров.

— Я думаю, вы тоже захотите что-нибудь съесть, — спросил он Тревельяна. Он явно надеялся, что гость откажется.

— С удовольствием, — ответил Тревельян. Ангус раскалил вторую сковороду и начал жарить бифштексы. Когда сыр растопился, он залил его взбитой массой из яиц и щедро плеснул туда же виски. Содержимое сковороды зашипело, запузырилось, и вверх поднялась струя пара. Старик достал старую выщербленную тарелку, стоявшую на полке над очагом, вытер ее грязным рукавом своего старого твидового пиджака, положил туда мясо и шлепнул сверху месиво из яиц, сыра и виски. Потом вынул из кувшина над очагом нож и вилку, обтер их рукавом и вручил Клер.

Тревельян спрашивал себя, как поступит американская миллионерша, но Клер мило улыбнулась Мактавриту, как будто он был принцем Уэльским, и отрезала кусок мяса.

— Бог мой! — воскликнула она. — Это восхитительно! Ангус расплылся в старческой улыбке, придавшей ему еще более нелепый вид, и достал еще одну тарелку. Не вытирая, он шлепнул на нее кусок мяса, залил его соусом, сел на стул напротив Клер и принялся за еду.

Тревельян понял, что ему придется заняться самообслуживанием. Он взял с полки тарелку и начал ее вытирать. Но Клер так посмотрела на него, что он тут же остановился. Очевидно, девушка сочла его действия Нарушением этикета. Тревельян недовольно наклонился над сковородками. Кусок мяса, оставленный ему Ангусом, был самым маленьким. Тревельян соскреб со сковороды остатки яичницы, взял нож и вилку, вернулся на свой стул и начал есть. Попробовав, он взглянул на Ангуса с уважением. Мясо было превосходным.

— Еда была бы много хуже, не будь она ворованной, — заметила Клер. — А теперь, милорд, скажите: вы поете, играете на волынке, а может быть, знаете какие-нибудь стихи?

Тревельян расхохотался. Старый Ангус Мактаврит и пение! Да его голос напоминает кваканье лягушки! Старик не обратил внимания на смех Тревельяна.

— Я скажу что-нибудь из нашего Бобби Бернса.

— О, мой любимый поэт! — обрадовалась Клер.

Целый час Тревельян слушал, как Мактаврит читает романтические стихи любимого поэта шотландцев. Конечно, он и раньше знал их, но никогда не читал по доброй воле. Бернс ничего не значил для него прежде, но теперь, слушая Ангуса он воспринимал их по-другому. Вдруг он заметил слезы глазах Клер.

— Вы уверены, что вы американка, дитя мое? — спросил ее Ангус.

— Я такая же шотландка, как и вы, Ангус Мактаврит, ответила Клер с сильным шотландским акцентом. — И моя семья покоряет Америку уже сотню лет.

Старик засмеялся.

— Ну, моя девочка, чего еще вам хочется? Тревельян встал.

— Нам пора домой. У меня много работы, я… Однако никто не обратил на его слова ни малейшего внимания.

— Я хочу послушать волынщиков, — попроси Клер. — Я не слышала их со дня моего приезда в Шотландию.

Глаза Тревельяна полезли на лоб от изумления, когда увидел понимающий взгляд старика.

— Я попытаюсь, — сказал Ангус и вышел.

— Надо возвращаться, Клер, мне некогда…

— Я вас не держу, — бросила Клер. — Я уверена, лорд Мактаврит прекрасно доставит меня домой. Или Гарри когда вернется, пришлет за мной экипаж.

То, что она говорила, было вполне разумно. Тревельян знал, что здесь она в полной безопасности. Судя по Мактаврита, он защитит ее даже ценой собственной жизни, и какая опасность может угрожать ей в шотландской деревне Клер могла свалиться в торфяное болото, могла объесться или перепить, но опасность ей не грозит.

— Я остаюсь, — сказал Тревельян. Клер улыбнулась ему и взяла под руку.

— Вам полезно вылезти из скорлупы одиночества. — Она отступила на шаг и посмотрела на него. — Знаете, вы сейчас выглядите лучше, чем в нашу первую встречу. Цвет лица изменился. Не такой зеленый! — Она взяла Тревельяна за подбородок и повернула его голову сначала в одну, потом в другую сторону.

Как только Клер прикоснулась к нему, она поняла, что ей не следовало этого делать. Еда, виски и гостеприимство Мактаврита разгорячили ее, да и Тревельян был очень возбужден. Она, как сестра, собиралась образумить Тревельяна, подбодрить его. Но Тревельян ответил ей таким взглядом, что она отступила назад.

— Я… я думаю, пора взглянуть, что там делает лорд Мактаврит.

Тревельян понимающе улыбнулся. Почему бы и нет? Клер молода полна сил, он тоже не стар, хоть она и относится к нему, как к развалине. Продолжая улыбаться, он пошел следом за ней, но приступ головокружения заставил его ухватиться за дверь. Тревельян остановился. В доме было тепло, а на улице холод пробирал до костей. Да, от малярии не так-то легко избавиться.