Ночь в Шотландии - Карен Хокинс Страница 28

—А почему Майкл попросил вас писать эти статьи? — добавил Ангус в знак признательности за ее невозмутимую логику.

— Сам он был слишком занят, чтобы заниматься статьями, а редактор никак не отставал от него. В конце концов я написала одну, чтобы он оставил Майкла в покое. Но как только ее опубликовали, она получила мощный отклик, и Майкл стал просить писать еще и еще. Когда я только начинала писать, он посчитал это пустой тратой времени, однако все это пошло ему на пользу. Он стал известен, и теперь люди готовы платить ему за выступления, не говоря уже о том, какое множество единомышленников будут рады вложить свои деньги в его дело. Мне кажется, ему нравится слава. — Мэри встретилась взглядом с Ангусом. — Вы хотите что-нибудь спросить меня о Майкле? Что-то, что он, возможно, вскользь упоминал в разговорах с вами? Что он любит есть на завтрак? Как он путешествует? Цвет его любимого портмоне?

—Я с удовольствием послушаю вас.

— На завтрак Майкл обожает есть яичницу с ветчиной, — начала перечислять Мэри, загибая пальцы. — Путешествует он с Ануром, это его слуга-египтянин. Они всегда очень много спорят, гораздо больше, чем если бы Майкл нанял английского слугу. Майкл — великолепный наездник, и лошадей у него больше, чем требуется; вероятно, это его самая большая слабость. В детстве он часто болел, поэтому теперь отказывается признаваться, когда плохо себя чувствует, только в крайнем случае. Майкл…

— Стойте. Майкл рос болезненным ребенком? В статьях об этом нет ни слова.

— Там ничего нет и о том, что он любит есть на завтрак. Поскольку здесь он гостил часто, вы сами можете подтвердить, что я говорю правду.

Да, это звучало правдоподобно, но во всей важной схеме обстоятельств эта подробность казалась такой пустяковой.

— Может быть, вы встречались с мистером Херстом. С тех пор как эти чертовы статьи были напечатаны, он превратился в желанного гостя общества.

— О, я напрасно трачу свое время.

Мэри скрестила руки на груди.

— Что еще вы можете рассказать мне о Майкле?

— Спросите что-нибудь сами, — махнула рукой Мэри.

— Он левша или правша?

— Он любит говорить, что одинаково свободно владеет обеими руками, но с большей легкостью пользуется левой рукой.

Это правда.

— А что вам известно о доме викария, где он вырос?

— Старый и дырявый, покосившиеся ступеньки и потертый ковер… Когда-то дом был именно таким.

— Когда-то?

— Обе мои сестры удачно вышли замуж. Последние десять лет они постоянно ремонтируют дом и приводят его в порядок. Теперь ступеньки ровные и больше не скрипят, окна все новые, камины не дымят и почти в каждой комнате — новая мебель и новые ковры. Всякий раз, когда Майкл возвращается домой, он всегда заявляет, что не узнает дом. Неизменным остается только покосившееся переднее крыльцо, его не ремонтировали.

— Ваши сестры удачно вышли замуж? Мне кажется, вы уже упоминали о них.

— Их мужья из клана Маклейнов. Если бы дом мистера Янга не был так близко, я бы попросила поручиться за меня мужа одной из моих сестер.

— Клан Маклейнов? Недалеко от Стерлинга?

—иДа.

— Но это намного дальше дома Янга. Однако если мы не получим от него весточки вскоре, можно послать записку мужьям ваших сестер.

— Но туда и обратно это займет неделю! У меня нет только времени! — Бархатный взгляд карих глаз стал умоляющим. — Майкл в смертельной опасности. Я должна доставить ему этот предмет.

— А я должен этот предмет охранять.

— Ну пожалуйста! Я отвечу на любой вопрос, который вы мне зададите.

— Херст предупредил меня, что кто-то придет за этой шкатулкой. Как вы думаете, почему он это сделал?

— Не знаю, но очень хочу узнать. Должна признать, тон письма был такой, что я бы тоже не стала от него отмахиваться. Майкл не склонен драматизировать. Если он уверяет, будто кто-то собирается прийти за артефактом, я этому верю.

— Так почему я должен верить вам?

— Я думала об этом, — ровным голосом ответила Мэри. — Суть письма состоит в том, что за артефактом может прийти кто-то, кого вы знаете, а вовсе не незнакомый человек.

— Ваше толкование сомнительно. Он предупредил, будто кто-то придет за этим предметом и что, возможно, но совсем не обязательно, этот человек мне знаком.

— Тогда почему он просто не назвал имя человека, если думал, что вы можете знать предателя? Он считает, что за вами следят.

— Кто? Нисон? В этом замке больше никого нет, никого, кто имел бы доступ к моим записям и артефактам.

— Не знаю, что подразумевал Майкл, но, очевидно, он чувствовал невозможность говорить откровенно, — Мэри быстро ходила взад-вперед перед камином. — Если он предупреждал вас о ком-то конкретном, тогда это должен быть кто-то, кого вы оба знаете. Но кто?

— Но это смешно! Вы играете словами, чтобы отвлечь меня.

— Я пыталась рассказать вам что-то из жизни Майкла, но вы все отвергли:

— У газетной колонки Майкла поклонников больше, чем у Байрона. Кто же не знает подробностей его жизни?

— Но должно же быть что-то, что только я знаю о нем и о чем я не писала в этих проклятых статьях.

Мэри закусила губы и склонила голову набок. Ее лицо сердечком и поджатые пухлые губы делали ее похожей на шаловливого ангелочка.

Ангус почувствовал, как его суровый настрой куда-то испарился, и нахмурился. Черт возьми, да ради Майкла он должен любым способом проникнуть в ее прошлое.

— А может, и нет. — Постукивая по подбородку тонким пальчиком, Мэри продолжала беспокойно мерить шагами длину ковра. — Не имеет значения, какие подробности из личной жизни Майкла я могу рассказать, вы ведь этого все равно не знаете. Ваши отношения с моим братом никогда не выходили за рамки профессионального интереса.

Ангус наблюдал за ней, совершенно завороженный. Он не знал, что его так восхищало: ее спокойная логика, которая находила отклик в душе исследователя, или то, как колышется ее полная грудь, или эротичная комбинация того и другого, но ему доставляло удовольствие наблюдать за ней.

— Вы оба знаете мистера Янга. — Мэри опять подвернулась, всколыхнувшаяся юбка открыла лодыжки: — Как вам известно, он был частым гостем в доме викария в Уитберне вместе со своей сестрой Мириам.

— Всем известно, что Янг путешествует со своей сестрой, — постарался вернуться к действительности Ангус. — Она работает его секретарем.

— Точно так, как я для Майкла, когда он дома.

Мэри с рассеянным видом убрала со щеки упавшую белокурую прядь. Пока она ходила туда-сюда по комнате, густые пряди, которые она заколола шпильками, рассыпались. Она не обращала на них внимания, но убирала каждую прядь, если та случайно касалась лица. Ангус решил, что это привычка.