Капитуляция в брачную ночь - Клэр Коннелли Страница 27

Охваченная беспокойством Эммилин отвернулась. Голос Пьетро, отдающего приказания по телефону, доносился будто издалека. Эммилин была в ярости. Она сомневалась, что сможет простить Пьетро. Тем не менее понимала, что вряд ли справится с ситуацией в одиночку.

Пьетро закончил разговор, и Эммилин спросила, не глядя на него:

– Когда?

– Прямо сейчас. Пошли. Я поведу машину.

Она по-прежнему избегала его взгляда. Пьетро подхватил ее чемодан, и они спустились к автомобилю, который он подарил ей всего несколько часов назад. Эммилин старалась не замечать охватившую ее тоску. Миссис М., какая ирония судьбы. Она для него пустое место. Поэтому он на ней женился? Чтобы обманывать ее?

Все ее мысли о том, что этот брак для него что-то значит, оказались глупым самообманом и детскими фантазиями. Не любит он ее так, как она его. Будь она ему небезразлична, он нашел бы способ открыть ей правду раньше. Эммилин безучастно смотрела в окно на мелькающие улицы, погруженная в невеселые мысли.

Вскоре они приехали в небольшой аэропорт.

– Здесь. – Пьетро кивнул в сторону ангара, который охранялся часовым.

Эммилин было не впервой летать на частном самолете. Они прошли через ангар и очутились на летном поле, где их ждал небольшой самолет с золотой буквой «М» на хвосте. Пьетро передал чемодан стюарду и начал подниматься по трапу. Только сейчас Эммилин поняла, что он, по всей вероятности, намеревается ее сопровождать. Что ж, по крайней мере, она сможет выяснить кое-какие подробности.

– Стало быть, отец насильно заставил тебя на мне жениться? – спросила Эммилин, усаживаясь в кресло.

У Пьетро задергался на щеке мускул.

– Он попросил меня помочь.

– Помочь управлять мной? – уточнила она. – Боже, а я-то считала это своим решением и первым шагом к свободе.

Последовало напряженное молчание. Взгляни она на Пьетро – увидела бы на его лице сочувствие, но Эммилин упорно избегала смотреть на него, потому что он предал ее.

– Кол беспокоился, как ты справишься с ситуацией. Он не хотел быть обузой. Он хотел, чтобы ты помнила его здоровым.

Эммилин смотрела в иллюминатор, стараясь сдержать рвавшиеся наружу слезы. Ком в горле рос и рос, грозя задушить ее. Папа страдает от боли? За ним ухаживает экономка мисс Мейвис? Ему страшно? Слезы полились градом.

– Я не был согласен с его решением, но вынужден был подчиниться.

Эммилин повернула к нему залитое слезами лицо.

– Не смей так говорить. Нельзя сидеть на двух стульях. Если ты был с ним не согласен, должен был все мне рассказать.

– Я так и хотел сделать, но выбирал подходящий момент.

Эммилин горько усмехнулась:

– Ты же сам сказал, что отцу осталось несколько месяцев, если не недель. Чего же ты ждал?

– Прошу прощения, синьор? Синьора? – обратилась к ним неслышно подошедшая стюардесса. – Мы готовы к взлету. Хотите чего-нибудь выпить?

– Нет, – резко ответил Пьетро.

– Да, чистый виски и аспирин, пожалуйста.

– Хорошо, синьора. – Стюардесса удалилась.

Пьетро наклонился к Эммилин и сказал:

– В наших отношениях ничего не изменилось.

– Еще как изменилось! – взвилась Эммилин. – Ты лгал мне все время, что мы были вместе. Все это время.

Вошла стюардесса с напитком и аспирином. Эммилин опрокинула бокал одним глотком.

– Аспирин не дружит с алкоголем, – предупредил Пьетро.

– Пошел к черту, – огрызнулась Эммилин и выпила таблетку.

Она проснулась на подлете к Штатам. Голова раскалывалась, глаза опухли от слез, на сердце висели гири. Эммилин не могла понять, где она и что происходит, пока не почувствовала на себе задумчивый взгляд мужа. Впервые она ему не улыбнулась. Ее охватила печаль. Она все вспомнила. Ложь. Скрытность. Предательство. Рак.

Отец на смертном одре, а ее нет рядом.

Она жила в Италии с уверенностью, что жизнь прекрасна, и считала себя счастливой женщиной.

– Ты говорил, что я могу тебе доверять, – едва слышно произнесла она. – Помнишь?

– Да. И твой отец мне доверял.

– Не могу поверить, что он поделился с тобой, а от меня все скрыл. Как он мог? Как ты мог? – твердила Эммилин.

– Он очень опасался, что, оставшись одна, ты будешь очень уязвимой. Ты станешь наследницей огромного состояния, а жизненного опыта у тебя кот наплакал. Он хотел быть уверен, что ты защищена. Что в этом ужасного?

– Действительно, что такого? – зло парировала она. – Он боялся диких собак, поэтому отправил меня в логово волка.

В глазах Пьетро блеснуло раздражение.

– Как ты не поймешь: я не смогу больше доверять тебе после всей этой лжи. Ты умолял тебе поверить, и я согласилась. В конце концов, я оказалась той самой наивной дурочкой, какой считал меня отец.

Эммилин отвернулась к иллюминатору и увидела внизу землю. Она вернулась домой и больше никогда не уедет. По крайней мере, она так для себя решила.

– Ох, девочка моя, – приветствовала ее на пороге заплаканная экономка мисс Мейвис. – Мне очень жаль. Прими мои соболезнования.

Эммилин словно окаменела. Она поняла, что опоздала.

– Когда? – раздался у нее за спиной приглушенный голос Пьетро.

– Час назад. – Мисс Мейвис расплакалась. – Мы пытались до тебя дозвониться, – обратилась она к Эммилин, – но номер был недоступен.

Мисс Мейвис, которую Эммилин знала с пяти лет, была частью семьи. Она крепко обняла девушку, пытаясь ее хоть как-то утешить.

– Я могу его увидеть? – прошептала Эммилин.

– Конечно, дорогая. – Мисс Мейвис посторонилась, пропуская Эммилин внутрь.

На пороге та обернулась и уставилась на Пьетро обвиняющим взглядом.

– Тебе в этот дом путь заказан, – отрезала она.

Пьетро поморщился, словно она влепила ему пощечину.

– Дорогая, послушай…

– Нет. Не смей.

Рука мисс Мейвис на ее спине придавала ей сил и решительности. Она почувствовала, что становится прежней собой.

– Если бы я не вышла за тебя замуж, то осталась бы с отцом. Я осталась бы с ним до конца, – повторила она.

Пьетро положил ладонь на дверную ручку, но не сделал попытки войти.

– Твой отец не этого хотел, – обронил Пьетро.

– Он был не прав. И ты был не прав. – Эммилин горестно затрясла головой. – Ты должен был мне рассказать. Мое место было рядом с отцом. Я никогда тебе этого не прощу.

Она вошла в дом и с рыданиями захлопнула перед ним дверь.