Развод отменяется - Хайди Райс Страница 27

Возможно, именно из-за этой недосказанности Ксанти казалось, что ее с Дэном связывает нечто большее? Так много вещей из прошлого оставались неразобранными. Может быть, если у них получится залечить эти раны, они смогут пойти каждый своей дорогой, не испытывая особых сожалений?

Все, что нужно было Ксанти, – это набрать достаточно воздуха в легкие и начать говорить.

Дэн тяжело сглотнул. Он чувствовал, как напряглась Ксанти и как она пыталась глубоко вдохнуть. Он понимал, что ей очень нелегко, и жалел о том, что затеял весь этот разговор. Но вопрос просто слетел с его языка, потому что желание знать ответ было таким же сильным, как желание утешить ее. И впервые за все это время его злость была направлена не на отца Ксанти, а на самого себя.

Что бы ни натворил старый мерзавец, не он, а Дэн вылетел тогда из гостиничного номера и не выходил на связь с Ксанти на протяжении нескольких дней.

И как бы Дэн ни старался переложить вину на старика, не в отце, а в нем самом нуждалась Ксанти в те дни.

– Не хочешь поговорить об этом? – едва слышно спросил он.

Ксанти снова кивнула и прокашлялась.

– Этот шрам появился после того, как мне пришлось лечь на операцию. У меня открылось сильное кровотечение, и они… – Ксанти судорожно вздохнула, и Дэну показалось, будто в его сердце всадили нож. – Они сказали, что сердцебиение больше не прослушивается…

Проклятье!

Дэн положил ладонь ей на голову и притянул Ксанти еще ближе к себе. Ему хотелось поделиться с ней своей силой, хотя сейчас она была ей без надобности.

– Рыжая, я чертовски сожалею о случившемся. Мне не следовало настаивать на том, чтобы мы поженились, и отвозить тебя в эту чертову гостиницу. Там было просто отвратительно. Тебе было бы намного лучше в поместье твоего отца…

Ксанти вырвалась из его объятий и разгневанно закрыла его рот рукой.

– Не смей! – Она почти задыхалась, и Дэн видел слезы на ее глазах, что причиняло ему еще больше страданий. – Это неправда. То, что произошло, было неизбежным. И я хотела быть с тобой. – Ксанти особо подчеркнула последнее слово.

Дэн взял ее за руку, чувствуя, как сильно бьется его сердце.

– Значит, твой отец оказался прав насчет меня.

– Ты о чем? – озадаченно спросила Ксанти.

– Он назвал меня портовой крысой, кем я и был на самом деле.

Дэн буквально выдавил эти слова из себя, и ему хотелось испытать облегчение из-за того, что он наконец сказал ей правду, которую так отчаянно скрывал от нее все эти годы.

– Я рос на стоянке для грузовиков, которая находилась в шаге от того, чтобы превратиться в свалку. Мой старик был пьяницей и постоянно лупил меня, поэтому я слонялся по пристани, чтобы убраться подальше с его глаз. А потом я подрос и уже мог дать сдачи. – Даже если отвратительная правда о том, кем он был и где родился, не могла исправить его ошибок, она, по крайней мере, могла показать Ксанти, как сильно он сожалел о случившемся. – Так что я был настоящей портовой крысой.

Ксанти судорожно выдохнула. Значит, шрамы на спине Дэна появились по милости его родного отца. Она всегда это подозревала. Ее сердце сжалось от сострадания – не только к тому маленькому мальчику, которым он был, но и к взрослому мужчине, который на самом деле верил в то, что только что сказал.

А она думала, что он не хочет говорить о своем прошлом из-за собственной гордости и безразличия. А он на самом деле пытался защитить себя.

– Мне очень жаль, что твой отец причинил тебе столько боли.

– Не жалей того маленького мерзавца, – возразил Дэн. – Он не заслуживает жалости.

Конечно, заслуживал. Но как Ксанти могла сказать ему об этом, не признавшись, что часть ее никогда не переставала любить того мальчика.

– Дэн, мой отец обзывал тебя так, потому что он был жутким снобом. Ты тут ни при чем.

– Ксан, он любил тебя и хотел защитить. В этом нет ничего плохого, – неуверенно заметил он. – Если бы у меня был… – Его взгляд остановился на животе Ксанти и тоненьком белом шраме, который остался после операции. – Я бы защищал своего ребенка точно так же.

Бог мой, как она могла обвинять его в равнодушии, если сейчас было очевидным, что он переживал не меньше ее самой? И обвинял себя в том, что сделал ее отец. И его собственный.

– Тут ты не прав. Он не любил меня. Я была для него собственностью. – Все эти годы Ксанти старалась заслужить благорасположение и одобрение отца и ни разу не задалась вопросом, что он сделал для того, чтобы заслужить такое отношение с ее стороны. – Я была его капиталовложением. Дочерью, которую он собирался выдать замуж за человека, который примет на себя управление компанией «Кармайкл» после его смерти. Он ненавидел тебя за то, что я влюбилась в тебя… Что я забеременела от человека, который, по его меркам, абсолютно не подходил мне и который отказывался преклониться перед могущественным Чарльзом Кармайклом…

Дэн нежно коснулся ладонью ее щеки, и ее сердце сжалось от боли.

– Думаю, нам обоим не повезло, когда Боженька раздавал папочек.

Ксанти сдавленно рассмеялась, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Она снова вернулась в объятия Дэна, чтобы он не заметил ее слез.

– У нас был мальчик, – шепнула Ксанти, решительно настроившись говорить о прошлом, а не о будущем, которого у них не было.

– Правда? – В его голосе послышались благоговение и вместе с тем горечь.

– Я подумала, тебе следует знать.

В конце концов, их ребенок был единственным, что связывало их, и Ксанти не сомневалась, что теперь они с Дэном смогут попрощаться как следует и каждый пойдет своей дорогой.

– Я рад, что ты сказала, – прошептал он, переплетая свои пальцы с ее пальцами и поглаживая пульс на ее запястье.

Ксанти всхлипнула, и слезы ручейками потекли по ее щекам.

– Черт подери, Рыжая, только не плачь. – Он поцеловал ее в макушку и крепко прижал к себе. – Теперь все кончено.

Ксанти положила руку ему на грудь, чувствуя себя уставшей и опустошенной.

Она знала, что ничего не кончено. По крайней мере, для нее. И она начинала побаиваться, что ее чувства к Дэну никогда не умирали.