Радуга в твоих ладонях - Алина Феоктистова Страница 27

— Остановите машину или я выпрыгну на ходу. — Ольга с ненавистью посмотрела на него.

— Не нужно выпрыгивать, — сказал Костя. — Я ведь говорил уже, я не насильник.

Ольга стала дергать ручку дверцы, но она не открывалась.

— Она не откроется, у меня на панели есть кнопка, — сказал Константин. — Но вы не волнуйтесь, я уже разворачиваюсь и сейчас отвезу вас туда, куда вы так рветесь. Хотя, честно говоря, я не понимаю почему… Я так старался вам угодить, но вы опять как неприступный бастион…

Он резко развернулся на перекрестке и поехал в обратную сторону.

— Вы думали, что, если не сумели купить меня за доллары, купите за ужин в китайском ресторане? Я не продаюсь, ясно вам! — кипятилась Ольга.

Константин молчал, опять внимательно глядя на дорогу. У общежития он затормозил.

— Откройте, — Ольга опять подергала дверцу. Ей не терпелось добраться до одиннадцатого этажа, к Игорю.

— Послушай, Ольга… — Константин был серьезен. Таким серьезным она его не видела никогда. — Ты мне очень нравишься. Нет, не то… Я впервые влюблен. Но, видимо, я все делаю не так и не могу расположить тебя к себе. Я не хотел тебя обидеть сегодня. Но я хочу тебя, это нормальное желание здорового мужчины, которому нравится женщина. И я не знаю, что я должен делать, чтобы вызвать ответное чувство.

— Ничего не нужно делать, выпустите меня, пожалуйста, — просила Ольга.

— Оля, выходи за меня замуж, — тихо произнес он.

Ольга, которая была поглощена попытками открыть дверь и старалась разобраться в кнопках на панели управления, даже решила, что она ослышалась.

— Что? — спросила она удивленно.

— Я прошу тебя стать моей женой, — повторил он.

— Но я вас… — начала Ольга, собираясь сообщить ему, видимо, уникальную новость о том, что она его не любит.

— Молчи! — быстро и резко сказал он. — Я буду очень занят эти дни, у меня масса работы после Сингапура, а я трачу время на тебя. Меня не будет несколько дней, и у тебя есть шанс подумать. Позвони, когда надумаешь, — он вынул «Паркер» с золотым пером, блокнот и, написав номер телефона, выдернул страницу.

— Но почему вы думаете, что я соглашусь? — Ольга удивленно смотрела на него.

Он ничего не ответил, распахнул ее дверцу, не вставая с сиденья. Ольга вышла, дверца захлопнулась, и машина уехала.

У Ольги не было времени думать о странном поведении Кости, она спешила к Игорю.

— Тетя Маша, а Игорь вернулся? — спросила она у вахтерши.

— Да, — ответила та. — Давно уже. Не пойму я, что происходит…

Лифт полз слишком медленно, отсчитывая этажи. Наконец одиннадцатый. Ольга постучала в общую блочную дверь, которая была заперта, — было уже двенадцать ночи. Раздались шаги, на пороге появился один из парней, живущий в соседней комнате.

— Я к Игорю, — сказала Ольга.

Парни ее знали, но ей все равно было стыдно.

— К Игорю? — вдруг тоже смутился парень. — А его нет, кажется, ты постучи, если хочешь… — Он как-то поспешно ушел, хотя обычно любил поболтать и заигрывать с Ольгой.

На Ольгин стук дверь не открылась. «Действительно, его нет, — подумала Ольга. — Почему же тетя Маша сказала, что он пришел?» Она пошла к себе, решив зайти попозже. Может быть, он зашел к кому-нибудь из друзей…

Вики в комнате не оказалось, и Ольга, с нетерпением поглядывая на стрелки часов, которые никак не хотели двигаться, выждала полчаса и поднялась на одиннадцатый. Она вошла в коридор блока и обрадовалась, когда услышала, что дверь в комнату Игоря открывается изнутри. Значит, он вернулся. Она шагнула вперед, собираясь войти раньше, чем он выйдет, но отшатнулась — из комнаты вышла Вика. Ольга пулей вылетела из коридора, но ноги отказывались ей служить, и она бессильно прислонилась к стене.

— Оль, пойдем домой, — потащила ее за собой Вика. — Не нужно устраивать разборки, ты не жена.

Ольга молча следовала за Викой. «Так, значит, это правда», — думала она, и ей стало даже хуже, чем до поездки в ресторан.

— Оль, ты ушла, и вскоре пришел он, — рассказывала Вика. — Я думала, он к тебе, сказала, тебя нет. А он сказал, что он ко мне. Ну, мы и пошли к нему. Не могли же мы у нас, вдруг ты вернешься… Ему все-таки перед тобой неудобно, наверное… Ты ведь не сердишься на меня? У тебя есть Костя, а у меня никого…

Чтобы боль прекратилась, Ольга была согласна сделать все что угодно. Перерезать вены, выброситься в окно, отравиться. Все что угодно. Но на подоконнике сидела Вика, таблеток не было. А жить в таком мире дальше было невозможно — она для него оказалась неприспособленной. Ольга открыла тумбочку, там у нее хранилась коробочка с бритвенными лезвиями. Она вынула ее всю, чтобы не заметила Вика, сжала в кулаке и направилась в душ.

«Нужно включить горячую воду, — вспоминала она, — иначе не получится». Она отвернула кран с горячей водой, но услышала только хлюпающий звук. «Воду отключили в связи с летними профилактическими работами», — вспомнила она объявление, которое висело в вестибюле. Она разжала руку, положила на полку коробочку, заметила вдруг, что еще держит в руке бумажку с номером телефона. «Клин вышибают клином», — подумала она, вышла из душевой, спустилась на первый этаж, подошла к телефону.

— Да? — услышала она в трубке сонный недовольный голос.

«Разбудила, — поняла она. — Это называется, я не сплю по ночам».

— Костя, извините, если разбудила… — начала она.

— Оля, я сейчас приеду, — торопливо сказал он. — Да?

— Да, — сказала Ольга и повесила трубку.

Она не стала подниматься к себе, вышла подождать его на улицу. Вика не виновата. Если бы Игорь не хотел, ничего бы не было. Инициатива исходит от мужчин, думала она, но видеть Вику было выше ее сил. Ведь он держал ее в объятиях, целовал, делал все то же, что и с ней самой, был с ней одним существом…

Она молча села в машину, и Костя тоже молчал. Так, в молчании, на полной скорости они доехали до Красной Пресни. Поднялись по ступенькам к подъезду, прошли мимо дежурного к лифту, поднялись на двенадцатый этаж, вошли в квартиру. Ольга ничего не видела перед собой, перед ее взором то и дело всплывали картины, которые подсказывало воображение: Вика и Игорь занимаются любовью. Его губы, которые она так хорошо знает, целуют другую. Это нужно было прервать. Чтобы не было боли от измены, изменить самой.

Взгляд выдернул из реальности то, что нужно было, — кровать, показавшуюся огромной, широкую, двуспальную. Ольга подошла к ней и стала сама стягивать платье, под которым было лишь нижнее белье. Сняв и его, легла. А Костя все стоял, бездействуя, и смотрел на нее.

— Я так и думал, что ты еще красивее без одежды. Ты совершенство, — сказал он, присел рядом на кровать и, не раздеваясь, поцеловал ее. Ольга ответила на поцелуй страстно, горячо. Ведь каждым движением своих губ, которые, как ей казалось, принадлежали другому, она отрицала его. Теперь она с другим, все кончено. Она обнимала чужие плечи, так непохожие на плечи ее любимого, и ее колотила нервная дрожь. И хотя руки другого мужчины уже тоже обнимали ее тело, она никак не могла забыть о случившемся. Игорь с другой… Нужно было как можно быстрее отдаться другому, чтобы было не так больно. Костя сбросил с себя одежду, лег рядом с ней. Его тело было так непохоже на тело Игоря, он был полноват, с явственно обозначившимся животиком, и Ольга не чувствовала под руками напряженной стали мускулатуры. И там, внизу, куда скользнула ее рука, желая ускорить событие, он тоже был не таким, и это было лучше, чем если бы он напоминал ее любимого. И ощущения были совсем другими… Они не дарили того восторга, немыслимого, который трудно сдержать, и потом, когда они лежали, отдыхая, не было такого счастливого умиротворения и покоя. Просто было чувство: с любовью к Игорю покончено навсегда, больше не будет ни страданий по нему, ни боли, и, наконец, пришли слезы. Почему-то с опозданием, когда плакать было не о чем.