Красавица с характером - Шэрон Кендрик Страница 27

Не планируй будущего.

Не испытывай эмоций. Это было особенно тяжело. Кроме физического влечения, ей не дозволено испытывать к загадочному и прекрасному мужу никаких чувств, потому что он их просто не потерпит.

Однако Эмбер скоро поняла, что не способна мгновенно переключать эмоции на «горячо-холодно», как это удавалось Коннелу.

Вечером того же дня Коннел разбудил ее, нежно поглаживая грудь ладонью. Следующий час они самозабвенно занимались любовью, а потом спустились в один из ночных ресторанов отеля. Мерцающие лампы на темно-синем потолке удачно имитировали звезды, а экзотические цветы на столах полыхали огненно-красным и бордовым. Хотя администрация очень строго охраняла личную жизнь постояльцев, кому-то в ресторане удалось заснять новобрачных на мобильный телефон, и на утро фотография появилась в прессе. Эмбер было смешно смотреть на нее. Или грустно? Коннел склонился, внимательно слушая, что говорит Эмбер. На мгновение могло показаться, что ему действительно интересно. Но это фальшь и чистое притворство. Коннелу важно произвести впечатление, чтобы для общества молодожены выглядели счастливыми. Пусть даже это не соответствует действительности.

Через пять дней относительно мирного сосуществования и почти непрерывного секса, молодая пара переехала в особняк Коннела в Ноттинг-Хилле. Эмбер оказалась в новой для себя обстановке. Она не могла привыкнуть к высокому четырехэтажному дому, выходящему окнами на площадь с красивым сквером в центре. При других обстоятельствах она бы наслаждалась роскошным окружением, но Эмбер не находила себе места среди вещей Коннела. Здесь, кроме одежды, ей не принадлежало ничего. Вокруг была его территория, и Коннел не хотел и не считал нужным изменить что-либо в угоду ей. Впрочем, какой смысл, если она покинет этот дом через три месяца, когда истечет срок их короткого супружества?

– Придумала ли ты, чем займешься, когда я уйду на работу? – вопросительно поднял брови Коннел, закончив объяснять, как включать сложную новомодную кофейную машину.

Эмбер ничего не приходило в голову. Шопинг потерял для нее былую привлекательность, а прежний круг общения совсем перестал интересовать. Нетрудно догадаться, что ей хотелось проводить время с одним-единственным человеком – своим мужем, но он не разделял ее энтузиазма. В отличие от Эмбер, жизнь Коннела была четко регламентирована. Возможно, он просто не испытывал к ней чувств, кроме физического влечения и ответственности.

После утреннего секса он отправлялся в офис. Эмбер завидовала Серене, которая видела Коннела весь день, в то время как ей оставалось несколько вечерних часов после его возвращения. Немного утешало то, что стояла теплая майская погода, и Эмбер могла проводить много времени на воздухе. Она брала альбом для эскизов или книгу, шла в сквер и садилась на скамейку возле клумбы с лилиями, наслаждаясь их душистым ароматом.

Так прошло две недели. Она получила письмо от отца, переданное ей Мэри-Элен. Отец писал, как он рад известию о том, что она вышла замуж за Коннела.

«Он всегда восхищал меня. Возможно, Коннел – единственный мужчина на планете, способный справиться с тобой».

Как ни странно, слова отца вызвали слезы, потому что она была совершенно согласна с ним. Кто, кроме Коннела, мог заставить ее удовлетворенно мурлыкать, как кошка? Разве часы, которые удавалось урвать наедине с властным ирландцем, не напоминали райское блаженство?

Эмбер приходилось напоминать себе, что Коннел смотрит на их отношения совсем иначе. Для него их вынужденный брак – обуза, которую он терпит ради старого долга к отцу и в силу гипертрофированного чувства ответственности.

Стараясь не думать о будущем, Эмбер тем не менее возвращалась к мысли о том, чего она лишится, когда все закончится. В первую очередь, конечно, секс. Однако были и другие, не менее приятные вещи. Например, завтрак в постели по выходным или поцелуй среди ночи, которым Коннел будил ее. Прогулки по Лондону, когда ты видишь знакомый город глазами другого человека, даже если твой компаньон предпочел бы в это время оказаться не здесь, а где-то еще.

Приготовив себе чашку кофе, Эмбер выглянула в окно на тихую улицу Ноттинг-Хилла. Прошлой ночью она проснулась на рассвете оттого, что вдруг в полной мере осознала неизбежность расставания. Впервые у нее хватило смелости признать это. Страх вполз в сердце, как взломщик, проникший в дом через подвальное окно. Эмбер охватило отчаяние, когда она поняла, что любит Коннела и хочет сохранить их брак. Более того, она готова приложить все усилия, чтобы удержать Коннела, иначе всю оставшуюся жизнь будет сожалеть, что позволила ему уйти.

В отчаянной надежде повернуть время вспять, доказать, что она не легкомысленная пустышка, Эмбер начала готовить мужу по вечерам изысканные блюда. Ей пришлось вспомнить все, чему ее учили когда-то на незаконченном курсе кулинарии, и она подавала изумленному Коннелу отменное сырное суфле или мягкие меренги во французском соусе.

Эмбер стала читать в журналах раздел мировых новостей, чтобы обсуждать их за ужином. Иногда ей казалось, что она напоминает карикатуру на старомодную домохозяйку, но ей было безразлично. Короче говоря, она делала все, чтобы доказать Коннелу, что она не прежняя ветреная Эмбер, которую друзья-гуляки выносят на руках из ночных клубов.

Напрасно она рассчитывала на драматический перелом в отношениях. Ее сексуальный, но сдержанный в эмоциях муж по-прежнему держал дистанцию. Несмотря на то что Эмбер наслаждалась мощным физическим влечением, не угасавшим между ними, она ловила себя на мысли, что немного разочарована, когда ей приходится разогревать остывшую еду, потому что Коннел в середине ужина хватал ее на руки и тащил в спальню.

Вероятно, в какой-то момент он почувствовал ее беспокойство, поскольку однажды утром он задержался у двери перед уходом на работу.

– Ты слишком много времени проводишь у плиты в последнее время, – сказал он. – Думаю, пора сделать перерыв, как ты на это смотришь?

– Хочешь вежливо намекнуть, что тебе надоела моя стряпня?

Коннел поднял брови:

– Скорее завуалированный вопрос: не хочешь ли ты пойти сегодня поужинать в городе?

– В середине недели? – Эмбер старалась скрыть глупую радость, чувствуя себя Золушкой, которую пригласили на бал. – С удовольствием!

– Прекрасно, – сказал Коннел, глядя в окно на машину, поданную водителем к подъезду. – Закажи где-нибудь столик на восемь часов и сообщи в офис адрес ресторана. Я подъеду прямо туда.

Эмбер заказала стол и долго раздумывала над тем, что надеть. Она была взволнованна, как школьница, которую пригласили на первое свидание. О ресторане «Кло-Маджоре» много писали в прессе: его называли «самым романтическим заведением Лондона». Хотя слово «романтический» вызывало ироническую улыбку, но газеты отмечали, что там прекрасно кормят. Эмбер не требовала от Коннела сентиментальных чувств – он не способен на это, ей лишь хотелось, чтобы отношения продолжались.

Для вечернего выхода Эмбер выбрала простое, но сексуальное платье из облегающего бордового шелка. Она вся кипела от возбуждения, когда садилась в такси, чтобы ехать в Ковент-Гарден.